Николай Кобляков, занимающийся, в отличие от "Союза", мелким рекорд-бизнесом, оказался единственным человеком, который объяснил мне, как из ничего получаются $150 тыс. ежемесячного дохода. Раньше, когда мне рассказывали очередную историю о том, как "с нуля" начинал г-н N, я страшно нервничала. Потому что абсолютно не понимала, как из одного нуля получаются шесть.
"Спасибо, Саша Розенбаум"
Два года назад я, оказывается, была свидетелем становления Колиного бизнеса. Он пробовал "толкать" компакт-диски в ночных клубах. Менеджером одного из них я тогда работала. Клуб готовился к встрече Александра Розенбаума — любимого певца нашего директора. Поэтому когда директор узнал о том, что некие предприимчивые ребята собираются продавать на концерте Розенбаума его же диски, то взволновался: "А будет ли доволен Саша?" "Будет", — сказала я. И напрасно. Розенбаум потребовал немедленно свернуть торговлю, а суетившегося возле раздевалки Колю заподозрил в недобром. "Откуда диски?" — поинтересовался мужественный певец. "Диски лицензионные. Куплены у RDM", — отвечал певцу Николай. "Да? Все равно — вот это все — убрать", — велел Розенбаум, и пошел допивать любимое им виски.
В 1995 году денег у Коблякова не было. Была несколько неожиданная для выпускника физфака мысль — продавать компакт-диски в супермаркетах. С этой мыслью Николай Кобляков пошел в незадолго до этого открывшийся "Джамбо" и вежливо спросил: "Можно?". "Можно", — ответили ему и за 200 арендных долларов в месяц согласились торговать компактами. Тогда Коля пошел на "Горбушку". Он убедительно предлагал "розничную сеть" в обмен на некоторое количество компакт-дисков на реализацию. Какой-то человек с "Горбушки" подумал и согласился. Он дал Коблякову 300 неликвидных компакт-дисков с классикой и джазом и даже купил для них два стеллажа фирмы Lift по $1 тыс. каждый.
"С Lift`а даже эти компакты пошли очень хорошо. Они продавались так, что в конце каждой недели мы ехали в 'Союз' или RDM и закупали по 20 компактов попсы. На 'запад', правда, нам не хватало: меньше 50 дисков 'Союз' не продавал". Конечно, у "союзовских" дилеров те же компакты "На-На" были дешевле, но у Коблякова зато были "подготовленные клиенты" и точки в круглосуточно работавших супермаркетах. Через полгода дело дошло до того, что многие клиенты стали посещать "его" супермаркеты специально, чтобы купить компакты.
В июне 1996 года, когда месячный оборот фирмы Коблякова составлял $150 тыс., под ее логотипом вышел первый компакт. Очередная идея Коблякова стоила ему $250 — за эти деньги он нанял на работу девочку-секретаря, которая совершенно случайно оказалась толковой. Девочка пошла к юристу и, вернувшись, сообщила — полный финиш. Со слезами на глазах ("Я не плачу с 8-го класса") Коля послал девочку к другому юристу. После посещения третьего стало понятно, как именно нужно выпускать собственные компакты.
Про нос
Сидели как-то раз в Доме кино за одним столиком Виктор Лебедев, Юрий Ряшенцев, Юлий Гусман и Максим Дунаевский. "Знаешь, Витька, — говорит Максим, — а ведь ты меня почти переплюнул. Есть у тебя и своя 'Констанция' — 'Песня о любви', есть и 'Гасконь' — 'Дороги', но вот 'Пора-пора-порадуемся' у тебя нету. И не будет. Так и останется это лучшим киношлягером Союза". Сильно оскорбили слова Максима Дунаевского Виктора Лебедева. Вместе с Ряшенцевым спустился он в кабинет Гусмана, где стоит рояль, и за десять минут написал песню "Утрем-ка нос". То есть, "Не вешать нос, гардемарины", которую знает теперь не только Дунаевский. Эту самую песню вместе с остальными "гардемариновскими" Кобляков выпустил в своей серии "Антология киношлягера". Все права защищены, налоги заплачены, авторы в восторге.
В 1996 году Колю "кинули" в первый раз. Русский продовольственный банк, в котором у него лежали "бешеные" 12,5 миллиона рублей, лопнул. Спустя полгода на $8 тыс. Колю "нагрел" собственный сотрудник. Неделю назад выяснилось, что продавец одной из его нынешних точек украл $4 тыс. Это значит, что Колин бизнес идет. Мне это тоже приятно и даже полезно. Потому что теперь, по старой дружбе, вся "Антология киношлягера" стоит у меня дома.
ВИКТОРИЯ Ъ-АРУТЮНОВА