 |
То, что Масхадов со своими людьми находится попеременно в Ножай-Юртовском и Веденском районах, в Чечне ни для кого не секрет. Но высокогорные районы Чечни тем и хороши для боевиков, что позволяют надежно укрыться в ущельях, пещерах и развалинах. Это я и сказала старику-чеченцу. И услышала в ответ: "Военные тоже знают, где он находится. Но не хотят его убивать. Потому что им нужна война. Знают же, где Хамбиев, но не трогают".
Дом Магомеда Хамбиева, масхадовского министра обороны и командующего Ножай-Юртовским фронтом, в Гудермесе покажет любой житель. Сам Хамбиев здесь по понятным причинам не живет, хотя иногда наезжает по каким-то своим делам. Чеченцы говорят, что Хамбиев постоянно живет в Беное. А в чеченском РУБОПе утверждают, что ничего об этом не знают.
— Но в Гудермесе любой скажет вам, что он в Беное,— пытаюсь разговорить непроницаемого замначальника РУБОПа по имени Салман.— Почему же его не ищете?
— Будет команда, найдем,— наконец отвечает Салман...
Мне все-таки очень хотелось узнать, есть Хамбиев в Беное или нет. А может, там же и Масхадов? И вместе со съемочной группой ТВ-6 я отправилась в Беной.
Едем с Русланом — чеченцем, который живет в Беное и гарантирует нам безопасность: "Со мной никто не тронет, разве что федеральный снаряд". Час на "уазике" по серпантину, и вот уже Ножай-Юртовский район. На соседних сопках — село Центорой, хорошо видны белые и темно-красные домики.
— Вон в том доме две недели назад жил Масхадов,— рассказывает Руслан.— Федералы окружили микрорайон, вертолеты пошли, но в этот дом и не стреляли. Говорят, по рации слышали: "Вижу цель". И ответ: "Не трогать!" Потом уже, когда Масхадов покинул дом и село, сюда вошел спецназ, но опять же дом Масхадова не тронули. А соседний дом, где жил один из командиров Басаева, обшмонали, но ничего не нашли.
Я вспомнила историю, рассказанную мне знакомым майором еще в феврале: "Мы получили разведданные о том, что группа Масхадова находится в селении Ялхой-Мох. Окружили село, приготовились к бою. В бинокль я даже видел людей в темной униформе, человек 30. Я смотрю на командира — чего он ждет? А он переговаривается по рации с кем-то. И говорит: 'Отставить, захвата не будет'. А сам не смотрит на нас. Потом говорит: 'Ну, не мой приказ, мужики, сверху'. Так мы и ушли ни с чем".
Останавливаемся в каком-то селе. Руслан переходит дорогу к домам, где, присев на корточки, сидят чеченцы. Спрашивает у них по-чеченски о Масхадове.
— Был дня три назад,— по-русски отвечает один из мужчин.— Проезжал тут. В Центорой, наверное...
Беной — одно из красивейших мест горной Чечни. Из мансарды дома Руслана хорошо видна дорога на Дарго и граница с Дагестаном. Солнце, уже скрывшееся за горами, еще освещает небо над перевалом, а ниже, к ущельям и подножьям гор, подбираются туман и темнота.
Со стороны села к дому подходят люди. Это местные ополченцы, прежде охранявшие Сулима Ямадаева, а сегодня — штатные военнослужащие бенойской роты. Теперь они подчиняются Минобороны России, которое выдало им автоматы, снайперские винтовки, БРДМ и автотранспорт.
Два дня назад ополченцы сняли на дороге в Беной 12 фугасов. Свалили фугасы в кучу у мечети, а в мечеть созвали народ. Командир ополчения Самади Дадашев сказал людям: "Если еще один фугас найдем, будем расстреливать. Свое село разрушить мы не дадим". А на следующий день мимо поста ополченцев проехал Магомед Хамбиев на белых "жигулях". Ополченцы открыли огонь. Хамбиев выскочил из машины, закричав: "Вы стреляете в своего министра обороны!" На что ополченцы, смеясь, ответили: "Наш министр обороны — Сергеев", но огонь прекратили. Вечером Хамбиев отправился к местным старейшинам. "Что же вы против своих идете?" — спросил он у стариков. "Мы хотим мира, Магомед,— ответили старики.— Скоро осень. Если опять начнут бомбить наши села, мы останемся без домов и умрем голодной смертью".
Эту историю рассказали мне бенойцы. В тот же день мы отправились к добротному темно-коричневому дому Хамбиева, постучались в ворота. Открыл угрюмый малый, по виду охранник.
— Мы к Хамбиеву.
— Нет его.
— Скажите, что журналисты пришли. Может быть, он какое-то заявление хочет сделать...
Охранник исчез, заперев дверь. Примерно через полчаса дверь снова заскрипела и мы услышали прежнее: "Нет его".
Вечером в доме у Руслана снова были гости. Они пришли посмотреть на "людей с большой земли", как шутя назвал нас Самади Дадашев. Они спрашивали, когда закончится война, и будут ли судить Масхадова, и почему назначили Кадырова, разве он такой влиятельный в Москве? Вот здесь, например, никто не хотел, чтобы он пришел к власти, ведь он был с Масхадовым, а теперь с русскими, а с кем будет завтра?..
Утром ополченцы вызвались нас проводить.
— Вы сюда не приезжайте одни,— сказал на прощанье Самади.— Скоро здесь будет снова война. Старики говорят, что чувствуют. А Масхадова искать не надо. Его уже давно никто не ищет. Он в любое время может уйти в Грузию или Ингушетию. Просто не хочет пока — он же президентом себя считает. И люди считают его президентом, пока он в Чечне.
ОЛЬГА АЛЛЕНОВА,
корреспондент ИД "Коммерсантъ" в Чечне