Этот вопрос задал мне один известный адвокат. Я приняла предложение и на следующее утро ждала его у контрольно-пропускного пункта. Здесь нас встретил друг адвоката, сотрудник тюрьмы с 15-летним стажем, согласившийся провести меня в изолятор (узнал бы начальник СИЗО — уволил). Теперь я знаю: "Бутырка" — это полутемные коридоры с обветшалыми стенами и протекшими потолками, запах кислых щей и испражнений, бледные злые оперативники, бдительно следящие за заключенными и за теми сотрудниками тюрьмы, которые норовят "вступить в контакт" с арестантами. "Бутырка" — это кабинет для следователей, где нет стульев, и поэтому следователь знакомит заключенного с делом, лежа на столе. Это пришедшие сюда вальяжные адвокаты, исподтишка подкармливающие и подпаивающие своих подзащитных, за что лейтенант режимной части заносит их в свой "черный список". Это кипы религиозных книжек, валяющиеся в кабинетах сотрудников изолятора, призванные перевоспитывать арестантов. И это пятна крови на стене в коридоре — напоминание о том самом "дне открытых дверей", когда ОМОН бил провинившихся контролеров СИЗО.
Этот вопрос задал мне один известный адвокат. Я приняла предложение и на следующее утро ждала его у контрольно-пропускного пункта. Здесь нас встретил друг адвоката, сотрудник тюрьмы с 15-летним стажем, согласившийся провести меня в изолятор (узнал бы начальник СИЗО — уволил). Теперь я знаю: "Бутырка" — это полутемные коридоры с обветшалыми стенами и протекшими потолками, запах кислых щей и испражнений, бледные злые оперативники, бдительно следящие за заключенными и за теми сотрудниками тюрьмы, которые норовят "вступить в контакт" с арестантами. "Бутырка" — это кабинет для следователей, где нет стульев, и поэтому следователь знакомит заключенного с делом, лежа на столе. Это пришедшие сюда вальяжные адвокаты, исподтишка подкармливающие и подпаивающие своих подзащитных, за что лейтенант режимной части заносит их в свой "черный список". Это кипы религиозных книжек, валяющиеся в кабинетах сотрудников изолятора, призванные перевоспитывать арестантов. И это пятна крови на стене в коридоре — напоминание о том самом "дне открытых дверей", когда ОМОН бил провинившихся контролеров СИЗО.