Сегодня в Москву представители лондонского крематория Golders Green должны были доставить урну с прахом Анны Павловой. Завтра прах балерины собирались перезахоронить на Новодевичьем кладбище. Но урну не привезут — к всеобщему удовлетворению.
История с перезахоронением праха Анны Павловой еще ждет свою Маринину: события, предшествующие развязке, развивались по-детективному стремительно. Напомним: с полгода назад некий Фонд милосердия, которому московское правительство присвоило имя Анны Павловой, решил перезахоронить прах балерины в Москве на Новодевичьем и обратился с соответствующей просьбой в London Cremation Co., где "на вечном хранении" находятся останки Павловой и ее мужа Виктора Дандре. Инициатива тогда захлебнулась — по одной версии, из-за активных протестов российской (особенно петербургской) культурной общественности, по другой — из-за элементарного отсутствия денег у энтузиастов перезахоронения.
Полмесяца назад новая атака фонда завершилась триумфально: англичане согласились отдать обе урны и даже разработали подробный ритуал их транспортировки и захоронения. В Лондоне полагали, что просьба исходит от российских властей. Однако, по заверениям министерской комиссии по культурному наследию и московских городских властей, официальные структуры узнали о предстоящем прибытии драгоценной урны только из сообщений СМИ (равно как и дирекция Новодевичьего кладбища).
За шесть дней до предполагаемых похорон вице-мэр Москвы Валерий Шанцев сообщил, что "все службы города готовы провести захоронение", но осторожно добавил, что это произойдет "только после предоставления всех необходимых документов". А на Новодевичьем подыскали два подходящих участка.
Между тем категорически против перезахоронения выступили племянница Анны Павловой и внучатый племянник Виктора Дандре. В интервью радиостанции "Эхо Москвы" они назвали суету вокруг праха "своеобразной вакханалией", фонд — "непонятной структурой", его председательницу Валентину Жиленкову обвинили в желании "сделать себе имя". Потомки засомневались и в подлинности завещания Дандре (в их руках побывала никем не заверенная ксерокопия документа), в котором тот вроде бы не возражает против переноса собственного праха и праха жены на родину. На обвинения фонд никак не отреагировал. Зато из Англии донесся гневный вопль хранителя мемориального музея Анны Павловой Леонарда Ньюмана (Leonard Newman), суть коего сводилась к тому, что Дандре вообще не имел права распоряжаться останками Павловой, так как не был на ней женат (в 1934 году он не сумел доказать факт женитьбы в английском суде и не получил ни фунта из наследства Павловой).
К этому времени в дело вступили российские власти. Министр культуры Михаил Швыдкой счел, что в этом деле "есть какой-то авантюризм", и назвал перезахоронение "поспешным и нецелесообразным". Признавшись, что официально не сможет противодействовать переносу праха, он, однако, пообещал, что доведет мнение министерства до заинтересованных кругов Великобритании. Со своей стороны потомки Павловой обратились в посольство России в Лондоне с просьбой "охранять прах".
7 марта посольство по телефону связалось с London Cremation Co. и отказалось от запросов на выдачу праха. Наутро устный отказ подкрепили письмом, в котором было сказано: "В разных слоях российского общества существуют серьезные сомнения в законных и моральных аспектах этого проекта". Это переполнило чашу терпения англичан. Представитель дирекции London Cremation Co. Харви Томас (Harvey Thomas) приписал противоречивые распоряжения "интригам российских властей" и заявил: "Мы больше не можем серьезно относиться к запросам, которые поступали от правительства России и Москвы по поводу передачи праха Анны Павловой. Мы решили, что не будем больше рассматривать подобные запросы". Перезахоронение сорвалось со скандалом.
Вроде бы точки над i расставлены, Павлова и ее почитатели могут спать спокойно. Однако, уже после всех разборок, неутомимая Валентина Жиленкова вновь вылетела в Лондон, "чтобы еще раз поставить вопрос о возможности переноса праха". Не исключено, что продолжение еще последует.
ЭЛЕОНОРА Ъ-ЧЕРНЯЕВА