Выражение "МОКС-топливо" стало широко известно не только специалистам, но и людям, далеким от атомных проблем, благодаря международному скандалу, разгоревшемуся в августе 1994 года. Тогда в мюнхенском аэропорту были задержаны два испанца и один колумбиец, прибывшие рейсом Lufthansa из Москвы. В их багаже были обнаружены несколько сот граммов (по разным оценкам, от 100 до 500) радиоактивного материала в металлическом контейнере.
Скандал разгорелся на весь мир, причем Запад всячески пытался обвинить Россию в утечке МОКС-топлива. Мало того что курьеры прилетели из Москвы, так у них еще были обнаружены визитные карточки двух сотрудников Курчатовского института, а кроме того, тем же рейсом в Германию следовал тогдашний замминистра РФ по атомной энергетике Виктор Сидоренко.
Следствие, проведенное германской стороной, показало, что это была пробная поставка. Всего же злоумышленники предполагали продать четыре килограмма материала на сумму $250 млн. Гамбургский еженедельник Der Spiegel опубликовал список наиболее нашумевших случаев, когда немецкой полиции удавалось пресечь подобные сделки, а также когда поднятая газетами шумиха заканчивалась ничем. По данным журнала, начиная с 1990 года в ФРГ был отмечен резкий рост числа правонарушений, связанных с нелегальной торговлей ядерными материалами. В 1990 году их было всего четыре, в 1991-м — 41, в 1992-м — 158, в 1993-м — 241.
Согласно итогам проведенных проверок, с российских атомных объектов не пропало ни одного грамма радиоактивных веществ. МОКС-топливо же пропасть и не могло, поскольку ни одного завода по его производству в России не было. Правда, один из видов МОКС-топлива (отличный от "мюнхенского") изготавливался в очень ограниченных количествах для опытных работ на комбинате "Маяк" Челябинской области. При этом МОКС-топливо широко применяется на АЭС Германии, Франции, Бельгии, Японии и других стран.
Только через несколько месяцев после мюнхенского инцидента было доказано, что это была тщательно спланированная германскими спецслужбами провокация в отношении России. Германии потребовался почти год, чтобы принести официальные извинения Виктору Сидоренко. Еще через год проба задержанного материала попала в один из НИИ Минатома на анализ. Хотя происшествие и носило политическую окраску, в России с тех пор стали более тщательно подходить к контролю и учету ядерных материалов.
ВЕРА Ъ-РОМАНОВА