День траура
Юрий Григорович вернул в Большой "Лебединое озеро"

       В Большом театре состоялась единственная премьера текущего сезона — Юрий Григорович поставил балет "Лебединое озеро". День премьеры уже объявили началом возрождения балета Большого.
       
       На самом деле это была вовсе не премьера — классик советской хореографии возобновил свой балет 32-летней давности. Каждый гражданин СССР видел его по телевизору. Балет регулярно показывали во время похорон вождей и в горячие деньки ГКЧП. Еще пять лет назад это вожделенное "Лебединое" незаметнейшим образом шло в Большом, пока тогдашний худрук театра Владимир Васильев не надумал переставить балет по-своему. Его постановка оказалась настолько неудачной, что было ясно — в театре она продержится ровно столько, сколько и сам хореограф. После увольнения Васильева театр, отменив запланированные премьеры, бросился на восстановление культовой версии Григоровича.
       В отечественном балетоведении этот спектакль был овеян ореолом творческого диссидентства. В 1969 году на генеральной репетиции чиновники Минкульта потребовали переделать финал балета. Дело в том, что хореограф умертвил Одетту и оставил Зигфрида в муках раскаяния. На публику спектакль вышел спустя полгода уже с хеппи-эндом. По мнению особо романтичных историков балета, такое цензурное насилие подкосило художника — он стал прославлять сильную власть ("Иван Грозный") и ставить балеты про радостных советских людей ("Ангара" и "Золотой век"). Отцензуренное же "Лебединое" в Большом благополучно прижилось, через него прокатились поколения артистов — от Майи Плисецкой до нынешних прим и премьеров. Оно так намозолило глаза, что перестало восприниматься как авторская версия: публика ходила на "классику", балетоманы — чтобы посмотреть новые вводы.
       Через пять лет антракта анонсированную как премьеру постановку Григоровича (с заново переписанными декорациями Симона Вирсаладзе и обновленными костюмами) можно увидеть свежим глазом. Оказалось, что нынешний спектакль в сущности — копия предыдущего. Лишь несколько изменений: утирая нос давно не существующей цензуре, Юрий Григорович похоронил-таки в финале Одетту и (в соответствии с собственной концепцией, по которой Принц является главным героем, а Злой Гений — его Судьбой) подарил антагонистам пару свежих мизансцен, уточняющих их отношения. Новшества маститого хореографа выглядят совсем уж наивно. Принц начинает сигать неуместные двойные сотбаски на элегическую "озерную" тему, вероятно, обозначая смятение души. Злой Гений продевает свои черные руки сквозь подмышки лирического героя и таскает его на руках — так иллюстрируется тезис "судьба играет человеком". Принц разражается серией неистовых прыжков как раз в то время, когда супостат губит Одетту — в 60-е считали, что таким образом нужно изображать человеческое отчаяние.
       Но хуже другое. Выяснилось, что лексика главного "хореографического симфониста" на всем протяжении балета удивительно убога. Ну не умеет он придумывать незаезженные па и сочетать их небанальным образом. Фрагменты, поставленные Юрием Григоровичем (вальс первого акта, вариации невест, лебединые сцены в последней картине) бетонными заплатами выделяются на фоне канонических текстов Петипа--Иванова--Горского.
       Почему этот хореографически скучный и концептуально маловразумительный спектакль ведущие балетные авторитеты сочли "этапным", "завершающим" и "образцовым" (соответствующие цитаты в обилии представлены в роскошно изданном буклете), знают только историки балета — у каждого из великих были на то свои причины. Зато ответить, отчего это "Лебединое" подняли на щит именно сейчас, способен любой внимательный наблюдатель.
       По субъективным причинам: нынешние балетные руководители Большого выросли на репертуаре Григоровича, а худрук Геннадий Рождественский возглавлял оркестр театра как раз в пору триумфов балетмейстера. Сегодня, восстанавливая репертуар главного советского хореографа, они свято уверены, что способствуют возрождению "золотого века" отечественного балета.
       И по причинам объективным: после десятилетия разброда и шатаний официально объявлено, что страна нуждается в национальных символах. И вот вслед за гимном Александрова русские люди обретают вторую святыню — "Лебединое озеро" тех времен, когда "в области балета мы были впереди планеты всей". И Михаил Касьянов вместе с Валентиной Матвиенко своим присутствием возводят премьеру Большого в ранг государственного события. Кстати, на пресс-конференции после премьеры Юрий Григорович признался, что хотел бы видеть в репертуаре Большого театра все 15 своих балетов. Так что вскоре можно ожидать и "Ивана Грозного" — особо актуального в связи с установкой на укрепление "вертикали власти".
       
       ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...