 |
Все как у всех, только хуже
Молдавия — беднейшая страна в Европе и одна из беднейших в СНГ. Общий для постсоветского пространства разрыв старых хозяйственных связей здесь усугубился расколом страны на две части. Приднестровье, где в советские времена был сосредоточен основной промышленный потенциал, до сих пор не только не включилось в экономику Молдавии, но порой и чинит препятствия нормализации ее внешнеэкономических связей.
В результате за десять лет ВВП Молдавии сократился в три раза, около 80% населения получает меньше одного доллара в день, страна задолжала России за поставки газа $537 млн ($350 млн из которых составляет долг Приднестровья). Плюс к этому обычные для постсоветского пространства явления — безработица и коррупция.
В начале 90-х многим в Молдавии (как и повсеместно в СНГ) казалось, что все беды — от местных коммунистов и русских империалистов. Но национал-демократы, пришедшие к власти в 1992 году, довершив развал социалистического хозяйства, капиталистическое поднять не смогли, войну с Приднестровьем не выиграли, с Румынией не объединились. Да вдобавок выяснилось, что и расхищать народное добро люди, называющие себя демократами, как и всюду, умеют не хуже коммунистов.
В итоге, как и везде, к власти вернулись представители старой советской номенклатуры. В 1996 году президентом стал бывший секретарь ЦК компартии Молдавской ССР и член политбюро ЦК КПСС Петр Лучинский. Но говорить о реванше коммунизма было нельзя: Лучинский, как и его коллеги в России, Грузии, Азербайджане и Центральной Азии, демонстративно порвал со своим прошлым и заявил о приверженности курсу реформ.
А твердые коммунисты-ленинцы заняли весьма удобную нишу. Как и в России, их рейтинг долгое время стабильно держался на уровне 30%, что позволяло им быть главной оппозиционной силой, ставить палки в колеса рыночным преобразованиям, ни за что при этом не отвечая. Получив на парламентских выборах 1998 года все те же 30%, коммунисты заняли 40 мест в парламенте (из 101), что позволило им продолжить обструкционистский курс, а вину за провалы списывать на правительство. В общем, все очень знакомо.
Чем лучше — тем хуже
В итоге дела в экономике и социальной сфере шли все хуже и, соответственно, рос рейтинг коммунистов. К середине прошлого года перед ними замаячила реальная перспектива стать правящей партией. А значит, и принять на себя всю полноту ответственности за судьбу страны.
Коммунисты не на шутку испугались. Сначала — летом 2000 года — они провели конституционный закон, изменивший систему правления. Молдавия стала парламентской республикой (единственной в СНГ), следовательно, ответственность за состояние дел стала возлагаться не на главу государства, а поровну распределяться между всеми депутатами. Как ни странно, в этом их поддержали и непримиримые противники — правые и националистические партии.
А выборы президента в конце прошлого — начале нынешнего года коммунисты провели как-то вяло, так и не сумев (или не захотев) провести своего кандидата — первого секретаря ЦК партии коммунистов Владимира Воронина. Это позволило действующему президенту Петру Лучинскому распустить парламент и продлить срок своего пребывания у власти как минимум на два месяца.
Многие говорят, что так и было задумано: мол, коммунисты вступили в сговор с властью, чтобы продлить свое почти мирное сосуществование с нею. Во всяком случае, роспуск парламента был выгоден именно им — ни одна другая партия не могла рассчитывать на увеличение своего представительства в новом парламенте. А у коммунистов были все шансы увеличить его настолько, чтобы выторговать себе теплые места в правительстве.
Но никто не предполагал, что произойдет то, что случилось 25 февраля. Коммунисты получили даже больше голосов, чем ожидалось,— почти 50%. Вопреки ожиданиям, проправительственный альянс премьера Дмитрия Брагиша выступил крайне неудачно (13,5%), а шестипроцентный барьер преодолели не четыре-пять партий, как предсказывалось до выборов, а всего три — кроме коммунистов и "альянса Брагиша" еще и христианские демократы (бывший "Народный фронт"), получившие 8,3%.
В итоге 28% голосов избирателей просто пропало, и, согласно пропорциональной системе представительства, все мандаты поделили три партии-победительницы, увеличив число своих мест в парламенте почти в полтора раза по сравнению с полученным на выборах процентом.
Это автоматически означало, что коммунисты получают более 2/3 мест в парламенте, т. е. торговаться им не с кем: теперь они могут не только назначить премьера и избрать спикера и президента, но и провести любые конституционные изменения.
Победа без смены курса
То, что не могло присниться коммунистам в кошмарном сне, стало явью. Брать на себя всю полноту ответственности они были явно не готовы.
И первые же заявления лидера компартии явно об этом говорили. Столь сокрушительная победа даже для него явилась неожиданностью. И Воронин сразу же повел речь о том, что компартия не намерена монополизировать власть в стране, что правительство Брагиша сделало немало хорошего, что новое правительство будет формироваться не по партийному, а по профессиональному признаку.
Столь явные реверансы в сторону пока еще премьера Брагиша не прошли незамеченными. Наблюдатели заговорили о том, что именно ему будет предложено сформировать новое правительство. Но Брагиш тут же развеял все сомнения, заявив, что уходит в оппозицию, а от поста премьера, даже если коммунисты его предложат, отказывается.
Примерно то же сказал и президент Лучинский. Он явно дал понять новой правящей партии: раз вам так доверяют, то и ответственность вся ложится на вас.
Встает вопрос, что же делать. Пока еще у коммунистов есть время — первое заседание нового парламента состоится в конце марта. И они не теряют надежды привлечь в свою команду не только однопартийцев. В этом им могут помочь и мелкие партии, не прошедшие в парламент, но не желающие покидать большую политику.
Но теперь это уже вряд ли кого-то сможет ввести в заблуждение. Ответственность все равно будет на коммунистах. От критики и обструкции им придется перейти к конструктивной программе, а именно ее-то у них и нет. И потому все чаще раздаются голоса, говорящие, что победа коммунистов не будет означать смены курса. Тогда, спрашивается, зачем было брать власть?
На каждого Альенде — свой Пиночет
 |
| На самом деле первый секретарь ЦК компартии Молдавии Владимир Воронин прекрасно понимает, чем грозит коммунистам победа |
Второй путь — реальные реформы. Но это значит, что политическая победа партии обернется ее идеологическим поражением. Опыт бывших социалистических стран Восточной Европы показывает, что, столкнувшись с реальными проблемами, бывшие коммунисты очень скоро отходят от своих идеологических догм и переходят на позиции правой социал-демократии.
Взять хотя бы Польшу. Сколько было восторгов по поводу победы лидера экс-коммунистов Александра Квасьневского в 1995 году! Говорили даже, что это удар по планам расширения НАТО на Восток. Ничуть не бывало. Уже в 1997 году Польша была принята кандидатом на вступление, а в 1999 году вступила в "агрессивный военный блок" при полном одобрении президента Квасьневского.
Так что объективную логику событий коммунистам не переломить. Экономика Молдавии упала столь низко, что от ее нынешнего состояния возможен либо подъем, либо стагнация. И то и другое равносильно смерти коммунизма — либо как идеологии, либо как политической силы.
А если добавить к этому еще и нерешенную проблему Приднестровья, то картина получается вовсе безрадостная. Разумеется, первое же послевыборное заявление Воронина о придании русскому языку статуса государственного и о вступлении в Союз России и Белоруссии было адресовано прежде всего тираспольским "раскольникам": смотрите, мы делаем шаг вам навстречу. Да и из Тирасполя раздались вроде бы обнадеживающие заявления о готовности к диалогу.
Но дело в том, что противостояние Молдавии и Приднестровья базируется не на национальном и даже не на классовом признаке. Суть его — в межклановой борьбе за контроль над финансовыми потоками.
И в Тирасполе могут сколько угодно говорить о готовности к сотрудничеству, о приверженности общим ценностям. Но терять позиции в "черной офшорной дыре", в которую превратилось Приднестровье, руководство отколовшейся провинции не захочет. А значит, и эту проблему придется решать, привлекая столь нелюбезные истинным коммунистам общеевропейские механизмы.
Конечно, в краткосрочной перспективе победа молдавских коммунистов даст новый импульс подъему их соратников в других странах СНГ, вдохновит их на активизацию своей деятельности. Но максимум через год нынешняя победа даст обратный эффект: практическое воплощение коммунистических принципов даст противникам коммунистов на постсоветском пространстве мощный аргумент в общении с избирателями: вы что, хотите, чтобы у нас было, как в Молдавии?
БОРИС ВОЛХОНСКИЙ
 |
|