В середине января Михаил Касьянов распорядился доработать план реструктуризации РАО ЕЭС и внести его в правительство к 1 марта. Сейчас срок перенесен. Зампред правления РАО ВАЛЕНТИН ЗАВАДНИКОВ видит причину переноса в том, что отвечающая за реформу электроэнергетики комиссия Госсовета разбилась на четыре конкурирующие группы. О том, чем эти группы различаются, он рассказал корреспонденту Ъ ИРИНЕ Ъ-РЕЗНИК.
— Какова судьба основных направлений реформы электроэнергетики, одобренных правительством 15 декабря прошлого года?
— В Белом доме рассмотрели лишь основные направления государственной политики, их решили взять за основу для дальнейшей доработки, чтобы вновь рассмотреть в мае. Другими словами, правительство готово взять на себя ответственность и продолжать либеральные реформы. Потом появилась рабочая группа Госсовета. В апреле она должна представить доклад о реструктуризации президенту.
Наверное, группа Кресса — политически правильное решение, но, учитывая, что в ее состав входят представители самых разных общественных групп, создать целостную концепцию ей вряд ли удастся. Она будет компромиссная и, с моей точки зрения, неработающая. Когда экономические задачи пытаются решить политически, то они либо не решаются вообще, либо решаются ущербно.
— А почему советник президента Андрей Илларионов стал сравнивать план РАО с калифорнийским опытом? В Санта-Барбаре начались веерные отключения электричества?
— Знаете, в чем проблема калифорнийских реформаторов? Их решение было компромиссным, они учли интересы 73 групп, влияющих на процесс реформы. Они старались угодить всем, и проект поплыл. На самом деле наша концепция вовсе не калифорнийская. Во-первых, ценообразование. Мы предлагаем рыночный подход к тарифам и на оптовом, и на розничном рынках. Государство у нас будет регулировать лишь транспортную составляющую тарифа, то есть подачу электроэнергии по сетям. Все остальное устанавливают сами участники рынка. В Калифорнии же на оптовом рынке цены устанавливались участниками рынка, а розничный регулировался административно — тарифами. Цена на оптовом рынке начала расти, но сбытовые компании вынуждены были продавать электроэнергию по более дешевой цене: на розничном-то рынке сохранялись административные тарифы. Сбытовики начали накапливать долги и стали неплатежеспособными.
Есть и вторая причина. На базе электростанций они создали несколько крупных вертикально интегрированных компаний, как бы несколько РАО, и многим генерирующим компаниям стало удобнее привозить электроэнергию из-за пределов штата, чем вырабатывать свою. Наша концепция принципиально другая. Вот в рабочей группе Госсовета есть группа специалистов, мы их называем "улучшистами", самый яркий представитель — Александр Бранис, директор АО "Просперити Капитал Менеджмент", туда же входят миноритарные акционеры, представители национального инвестиционного совета. Так вот они предлагают почти такую же модель, как в Калифорнии. Они говорят: давайте улучшим то, что есть, и не будем совершать радикальных шагов. Давайте сделаем маленький рыночек электроэнергии, но между укрупненными субъектами. Сделаем десять РАО, которые будут торговать между собой на оптовом рынке по рыночным принципам, а вот на розничном рынке необходимо госрегулирование.
На самом деле нужно сделать так, чтобы система ценообразования строилась не по административным принципам, а по принципам соотношения спроса и предложения — как на оптовом рынке, так и на розничном. Чтобы инвестиционные решения принимали не чиновники, а собственники инвестиционных ресурсов.
— А кроме "улучшистов" какие у вас еще есть оппоненты? На последнем заседании рабочей группы Виктора Кресса говорили о девяти различных подходах к реструктуризации.
— Я бы выделил четыре группы: вышеупомянутые "улучшисты"; противники какой-либо реформы вообще; мы с Минэкономразвития и правая оппозиция. Противников возглавляет замминистра энергетики Виктор Кудрявый, эта группа провозгласила принцип: нужно оставить все, как есть, а еще лучше, как было. Вот есть РАО "ЕЭС России", единая система, которая построена на определенных принципах. А ее различные трансформации только снижают эффективность. Тарифы должны регулироваться государством, и нужно внести только косметические правки. Я им в ответ говорю: тогда давайте прекратим все эти игры в акционирование, все АО-энерго переведем на единую акцию и сделать их все филиалами главной компании — зачем нам нужны хозяйствующие субъекты? А еще лучше давайте РАО обратно ГУПом сделаем, а не акционерным обществом. И государство пусть себе полностью отвечает за процесс энергоснабжения. Правда, возникает одна проблема — откуда взять деньги на развитие.
Есть еще "правые оппоненты". Они говорят, что понятие "естественная монополия" условно и надуманно. Они предлагают исходить из того, что сеть не является естественной монополией и весь бизнес конкурентен. А уж кому принадлежат сети, это неважно. Они говорят, что если мы построим систему конкурентного ценообразования и на сети тоже (мы-то предлагаем сети регулировать госценами), то это будет сигналом для построения новых сетей. Теоретически с этим я готов согласиться. Но тут есть одна проблема — особенность нашего товара: сколько его ежесекундно произведено, столько и должно быть потреблено. Поэтому должны быть некие гарантии.
— А в какую группу входит Андрей Илларионов?
— Ни в какую. Критикуя нас, он так и не предложил ничего взамен.
— А Минэкономразвития? Вы в одной команде?
— Взгляд на реформу Минэкономразвития не отличается идеологически от нашего: из РАО ЕЭС выделяют монопольную составляющую — электросети и диспетчерское управление, которые образуют в новое РАО. Оно будет подавать электроэнергию по госрасценкам. Электростанции и сбытовые компании будут работать на оптовом рынке и сами устанавливать там цены, а сбытовики будут перепродавать электроэнергию потребителям на розничном рынке. Разница наших подходов в другом: мы меньше обсуждаем проблему сглаживания социальных рисков, которые возникают в этом процессе реструктуризации, потому что, с нашей точки зрения, это проблема не компании, а государства. У Минэкономразвития более тщательно прописаны моменты, как должны демпфироваться социальные риски. Все, что касается дотирования разных групп потребителей,— это прямая ответственность государства, а не компании. Мы по определению не можем решать эти вопросы. В Минэкономразвития сейчас ищут пути, как можно уменьшить социальные риски. Либо часть прибыли участников рынка перенаправить в дотации, либо ввести для них дополнительные налоги, а потом эти деньги направить в бюджет для дотаций.
— Насколько вырастут тарифы? Будут ли двойные тарифы: социальные и рыночные?
— Тариф для населения будет состоять из трех частей: оптовая цена плюс транспортная составляющая федерального и локального уровней и маржа сбытовой организации. Никаких двух видов тарифов не будет. Все для всех одинаково: тарифы государством будут устанавливаться только на транспортную составляющую, все остальное — рынок.
— Миноритарные акционеры боятся реструктуризации потому, что не хотят размыть свои пакеты акций или снизить их стоимость. Ведь одно дело, когда у тебя пакет в РАО, а другое дело — в каком-нибудь провинциальном АО-энерго.
— Здесь очень много спекуляций. Акционеры сами покупали акции с целью заработать деньги и, возможно, когда-нибудь их продать. Есть российские законы о рынке ценных бумаг и об акционерных обществах, защищающие права инвесторов. Акционеры говорят: нас обманут. А мы говорим: все регламентируется законами, которые компания просто не может нарушить, иначе никакие инвестиции в нее не придут.
— Недавно вам назначили консультанта — международную консалтинговую компанию Artur Andersen. Она же разрабатывала и концепцию развития рынка газа, внесенную в правительство Минэкономразвития. И последняя была весьма компромиссной.
— Это консультант, который понимает, как строятся энергетические рынки. Думаю, их мнение будет непредвзятым.
— Что нужно сделать, чтобы в электроэнергетику пришли инвестиции? И почему вы уверены, что программа, разрабатываемая вами, эти инвестиции принесет? Анатолий Чубайс обещал уже в январе-феврале представить список инвесторов, готовых вкладывать в реформу.
— Мы пытаемся создать необходимое условие для привлечения инвестиций, но недостаточное. Есть внутренние факторы, есть внешние. В частности, крайне важна страновая "рамка" — факторы политической и экономической стабильности. Во-первых, инвестиции привлечет предложенная нами система ценообразования. Цены определяются не волюнтаристски и не чиновниками, а спросом и предложением. Либо вам чиновник цену устанавливает, либо рынок. Во-вторых, наша программа говорит, что инвестиционные риски несут те, кто вкладывает инвестиции, а не кто-то другой. Другими словами, я, инвестор, вкладываю деньги, и я ими рискую. Я принимаю решение, а не кто-то другой. Чубайс говорил про стратегических инвесторов, с которыми мы действительно много общались. Их имена было бы неправильно называть до принятия государством решения. Мы надеялись, что какое-нибудь определенное решение будет принято уже в декабре.
— Как вы относитесь к идее Георгия Кутового, недавно назначенного председателем Федеральной энергетической комиссии, превратить Минэнерго в единый тарифный орган?
— Я не вижу ничего страшного, если будет единый тарифный орган. Главное, чтобы он был независимым и балансировал интересы как общества, так и отраслей ТЭКа. ФЭК, к сожалению, была в большей степени органом политическим.