Borneo, i tagliatori di teste danno l`assalto alla capitale
Борнео. Охотники за головами осаждают столицу
RAIMONDO BULTRINI, Bangkok
РАЙМОНДО БУЛТРИНИ, Бангкок
Это не похоже на медленную вереницу беженцев из голодных краев. Тысячи и тысячи человек — мужчины, женщины, дети — вот уже неделю в отчаянии бегут, боясь оглянуться назад. Ведь их преследуют толпы восставших даяков, бывших охотников за головами из центрального Борнео, вооруженных всеми доступными им средствами — от дротиков и мачете до палок, в которые воткнуты смазанные ядом гвозди. Даяки хотят очистить землю предков от "чуждого и вредоносного" народа, который, по мнению хозяев, виноват в том, что устанавливает на острове собственные порядки и обычаи.
Тех, кто не успел бежать, настигает страшная смерть. Свидетельство тому — огромное количество (по утверждению индонезийских властей — две сотни, восставшие даяки же говорят о тысяче) убитых переселенцев с Мадуры. Убийства сопровождаются воинственными кличами и исполнением кровавых обрядов местных племен. Все это напоминает самые страшные эпизоды из приключенческих книг, посвященных этим тропическим местам, которые словно пропитаны магией и спиритизмом. Беженцы бросают свои дома (или то, что от них осталось после нападения даяков) и, погрузив детей и стариков на машины, повозки или мотоциклы, бегут в сторону речного порта Сампит — единственного на данный момент безопасного места во всем этом регионе, известном как Восточный Калимантан.
Отсюда уже отошло первое пассажирское судно, которое, преодолев Яванское море, доставило беженцев на восточную Яву — место, некогда бывшее заветной целью любителей экзотики. Однако пока удалось спастись лишь двум тысячам человек, в то время как 24 тысячи ждут прихода еще пяти кораблей, которым нужно от трех до четырех суток, чтобы достичь Сампита. Защищают беженцев немногочисленные и до смерти перепуганные полицейские и солдаты, присланные из Джакарты — столицы индонезийского архипелага, объятого пламенем межэтнической войны. С начала конфликта прошла уже неделя, а центральные власти отреагировали на события лишь тем, что прислали сюда не войска поддержки, а вертолет, на борту которого находились министр по социальной политике и безопасности, глава вооруженных сил и глава полиции. Министр оценил ситуацию как гуманитарную трагедию и заявил, что "законность и порядок должны быть восстановлены".
Известия, приходящие из Сампита, разожгли очаги агрессии и в столице региона — городе Паланкарая, расположенном в 300 км от места первых инцидентов. Здесь живут более миролюбивые общины даяков, привыкшие к цивилизованным городским условиям. Однако и они решили поддержать протест восставших соплеменников. По словам очевидцев, даяки, по своей военной традиции обвязав головы красными платками, устраивают устрашающие шествия. Многие несут в руках отрубленные головы мадурцев. Парадоксально, но этот народ, в течение многих десятилетий мирно охотившийся в своих лесах и ловивший рыбу в своих реках, расценивает древнюю традицию обезглавливания врага как весьма доброе дело. Мертвые головы, вывешенные при входе в жилище (а живут даяки огромными родовыми общинами в высоких свайных постройках), становятся объектом почитания и даже поклонения. Обычай местных племен предписывает относиться к убитому врагу с большим вниманием и возносить ему молитвы. Такой ритуал встречался и в шаманских традициях народов, населяющих леса Бирмы и Таиланда. Считается, что подобные жертвоприношения прекратились лишь около 20 лет назад.
Постепенно даяки стали адаптироваться к городской цивилизации — особенно по мере того как началась повсеместная вырубка лесов. Многие из них приняли христианство и обосновались в городах, где им пришлось жить рядом с другими этническими меньшинствами. Среди таких соседей оказались и выходцы с острова Мадура. Первые мадурцы были переселены сюда еще в 30-е годы. Потом, около 30 лет назад, их начали переселять уже в массовом порядке — в соответствии с планами Сухарто (Suharto; президент Индонезии в 1968-1998 годах.--Ъ), надеявшемся таким образом решить проблему перенаселения на Мадуре и Яве.
Но даяки так и не смогли привыкнуть к новой для себя роли заводских или фабричных рабочих. К тому же большинство заводов оказалось в руках выходцев с Мадуры и Явы. Так в глубинах сознания аборигенов постепенно накапливалась ненависть к чужакам, которая начала выплескиваться в 1997 году. Тогда представители другого местного этноса — живущие на побережье малайцы, часть которых исповедовала анимизм, часть — ислам, начали убивать мадурцев. Однако иммигранты тоже были мусульманами и к тому же оказались достаточно воинственными, чтобы оказать отпор.
Теперь даяков, кровожадность которых подстегивается шаманами и вождями при помощи одурманивающих напитков, практически ничто не может остановить. Кроме того, восставшие нашли поддержку среди китайских общин, где исповедуется конфуцианство. Последнее подтверждает, что причиной всего происходящего являются отнюдь не различия в религии. Скорее всего, даяки, подобно тому как это было у их воинственных и диких предков во времена первых колонизаций, почувствовали угрозу своему существованию, и в сознании народа вспыхнул инстинкт самосохранения.
Перевел ФЕДОР Ъ-КОТРЕЛЕВ