Ректор "второго меда" Николай Володин снят с должности после того, как выяснилось, что 75% абитуриентов, рекомендованных к поступлению в мединститут, были просто выдуманы. Проверки показали, что существование более 500 якобы поступивших абитуриентов доказать нельзя. Помощник руководителя Рособрнадзора Сергей Шатунов прокомментировал ситуацию Андрею Норкину.
— Будет ли ведомство проводить аналогичные проверки в других вузах в связи с этим скандалом в "Пироговке"?
— На самом деле проверки и мониторинг ситуации мы и не прекращали. Мы все время их проводим в рамках нынешней приемной кампании. И этот случай как бы не стал для нас неким откровением. Только его величина. Количество этих вот "мертвых душ", вообще масштабы этой истории, конечно, немножко нас удивили.
— То есть это вообще такая прецедентная история?
— Прецедентная история. Потому что на самом деле люди достаточно часто обращаются. Абитуриенты, их родители достаточно часто обращаются к нам в случае возникновения каких-то таких спорных вопросов, связанных с приемной кампанией. У нас работает форум специальный. У нас в этом форуме специальные разделы, куда люди могут на портале, на официальном информационном портале ЕГЭ у нас, могут обратиться и рассказать о фактах, которые имеют место, по их мнению, нарушений, связанных с приемной кампанией. И мы стараемся на все факты, которые к нам поступают, оперативно реагировать. Соответственно, разговаривая или отправляя какие-то запросы, чтобы разбирались сам ректорат, приемные комиссии вузов или учредители. Разные способы есть воздействия.
— А какие меры вы намерены предпринимать в дальнейшем, чтобы вот подобных масштабных случаев, да и, собственно, хотелось бы, чтобы и менее масштабных не происходило, не повторялось?
— На самом деле, мы удовлетворены тем, что механизм, который был запущен, связанный с введением единого государственного экзамена и всех информационных технологий, которые зашиты в эти процедуры, что он дает такие результаты. Что мы на самом деле имеем возможность, в том числе и благодаря общественности, простым людям, мы имеем возможность раскрывать подобные схемы. Они же не вчера появились. Они вообще существуют в нашем мире достаточно давно. Но у нас появилась возможность, не только у нас, надзорного органа, но и у обычного обывателя, который сидит у себя в компьютере. Он может составить некую программу, эту программу запустить и вот выявить некий факт такого нарушения. Более того, он может обратиться к ректору, например, напрямую. То, что и сделал известный наш человек. Либо обратиться к учредителю. Но если ни те, ни другие не реагируют, обратиться в надзорный орган, и мы оперативно можем сработать.
— То есть вы считаете, что в данном случае вот эта антикоррупционная составляющая ЕГЭ она как раз сработала?
— Механизм заложенный позволяет эти схемы так или иначе выявлять. Вопрос в оперативном реагировании, чтобы не просто зафиксировать это нарушение, не просто сказать, что вот оно имело место, и поезд ушел. А мы, смотрите, как оперативно сработали, Минздравсоцразвития организовало тут же комиссию. Комиссия за два дня приняла решение. Мы предоставили им все данные, которые у нас были, и они смогли принять оперативное решение. И те абитуриенты, которые честно сдавали свои результаты единого государственного экзамена, имели возможность, имели право поступления в этот вуз, они смогли это право реализовать.
— Это можно считать вашим ответом тем критикам ЕГЭ, которые говорят, что с введением госэкзамена коррупция только растет?
— Представьте себе, что если бы вот сейчас вот эти информационные технологии, информационные схемы и технологического вот этого элемента, зашитого в ЕГЭ — если бы эта конструкция не работала, мы бы эту схему никогда бы просто напросто не раскрыли, вообще бы все было шито-крыто.