Руководство "Справедливой России" обсуждает возможное пополнение партии несистемными оппозиционерами. В первую очередь это сопредседатель ПАРНАСа Владимир Рыжков и Евгения Чирикова. Андрей Норкин обсудил тему с замруководителя фракции эсеров в Госдуме Геннадием Гудковым.
— "Независимая газета" пишет о Владимире Рыжкове и Евгении Чириковой как о ваших возможных коллегах будущих. Правда это или нет?
— Честно говоря, мы только предположили такую возможность, и в частности я высказался на одном из совещаний в пользу Владимира Рыжкова, к которому очень хорошо отношусь, считаю, что он абсолютно незаслуженно оттеснен на политическую обочину. И мои коллеги с пониманием отнеслись к такому предложению. В принципе сказали, что надо с ним разговаривать. Я знаю, что он находится сейчас где-то в горах без телефона, и знаете, как в анекдоте: приедет, вот удивится — ребята-то еще не знают.
Я думаю, что числа восьмого, как только он появится, обязательно с ним переговорю, предложу, потому что мы считаем, что это как бы в пику действиям наших органов регистрации. Не хотят регистрировать партию, значит, какие-то партии должны предложить им возможность войти в ряды, прийти в Думу, высказать точку зрения.
Я считаю, что это полезно для страны. Тем более Рыжкова я считаю человеком вполне адекватным, очень грамотным, совершенно не маргинальным и уж точно не ярым каким-то оппозиционером, а человеком, болеющим за страну.
— А кто-нибудь еще из парнасовцев? Борис Немцов, например?
— Я ближе знаю Рыжкова, я с ним работал, мы с ним общались, и он входил в подготовку движения "Россия, вперед!", которое также не было зарегистрировано, как и ПАРНАС, несмотря на формальную пропрезидентскую, скажем так, да и неформальную пропрезидентскую ориентацию.
— Алексей Навальный? Я вам так пример подбрасываю.
— Я бы, например, пригласил и Алексей Навального, с учетом его антикоррупционной составляющей. Но дело в том, что Алексей Навальный, у меня такое впечатление, что он ни в какую партию вступать не хочет, ни от какой партии выступать тоже. У него некая своя партия, она пока виртуальная, там он, как говорится, король и принц. Мне кажется, что он не готов.
— Геннадий Владимирович, а скажите мне, пожалуйста, это ваше пожелание помочь коллегам, или вы чувствуете, что в обновлении, в какой-то свежей крови нуждается сама партия?
— Партия должна сейчас по-другому строить свою работу, потому что сегодня у Миронова развязаны руки, он сегодня никому ничем не обязан, достаточно того спектакля, которому мы были свидетелями в Питере, я думаю, что этот спектакль всех убедил, что сегодня по политическим мотивам люди не только преследуются, но и лишаются мест. Поэтому, думаю, что давайте будем радикализовываться больше, более жестко критиковать партию власти, предоставлять в нашей партии места людям, которые, в общем-то, тоже имеют мужество критиковать власть сегодня.
— Но ведь некоторые ваши бывшие коллеги по партии наоборот уходят из "Справедливой России", объясняют, что партия становится слишком оппозиционной.
— Это неизбежный процесс, кому-то это нравится, а кто-то этого не приемлет. Совершенно очевидно, что у партии всего два состояния в России: либо ты во власти, либо ты в оппозиции. Люди, которые говорят, что мы не во власти, но и не в оппозиции –– я такого не принимаю. Это все равно, что одна сторона у медали или один край у палки. Такого не бывает. Если ты не во власти, то точно в оппозиции, а если ты в оппозиции, то обязан указывать на ошибки власти и предлагать свои варианты, убеждать население, что ты лучше, что ты лучше знаешь, как построить Россию, обустроить, преобразовать.
— Спасибо. По поводу утечки информации вы уж там разберитесь с коллегами, кто там сливает в СМИ.
— Это не страшный слив, но просто удивляет скорость, с какой ходят слухи.
— Работаем.
— Грубо говоря, два дня назад только обсудили эту тему в кулуарах, а сегодня о ней говорят журналисты. Не страшно, но просто получается нехорошо — с Рыжковым еще никто не разговаривал.
— Ну да, с партизанами тоже неловко получилось.