Вчера власти Китая обвинили в терактах, происшедших в выходные в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) КНР, боевиков из исламистского Движения за освобождение Восточного Туркестана. В результате двух вооруженных инцидентов погибли 20 человек. Новый виток насилия в СУАР демонстрирует, что Пекину пока не удается установить контроль над ситуацией в этом богатом углеводородами регионе, через который проходят основные трубопроводы из Центральной Азии.
О том, что за терактом в Кашгаре стоит Движение за освобождение Восточного Туркестана (ДОВТ), вчера сообщили на своем сайте власти этого расположенного на западе КНР города. В воскресенье днем в один из местных ресторанчиков вломилась группа вооруженных ножами людей. Зарезав владельца заведения и официанта, они подожгли ресторан, после чего выскочили на улицу и убили еще четверых прохожих. Прибывшая на место полиция застрелила пятерых нападавших, еще четверо были арестованы. Таким образов, всего в ходе нападения были убиты 11 человек. По утверждению властей, задержанные уже признались, что проходили подготовку в Пакистане и состояли в ДОВТ. Кроме того, власти Кашгара объявили в розыск предполагаемых организаторов нападения — 29-летнего Мемтиели Тиливалди и 34-летнего Турсона Хасана. За информацию об их местонахождении объявлена награда в 100 тыс. юаней (свыше $15,5 тыс.). Все нападавшие были представителями уйгурского нацменьшинства.
Воскресному нападению предшествовала еще одна атака, которая произошла в субботу в том же Кашгаре. Днем злоумышленники захватили грузовик, зарезав его водителя, а затем врезались на нем в толпу возле рынка. После этого в центре города прогремело два небольших взрыва, а когда туда сбежались зеваки, затесавшиеся в толпу боевики пустили в ход ножи. В итоге были убиты восемь человек (в том числе один из нападавших, которого застрелила полиция), 27 были ранены.
События в Кашгаре — очередной эпизод в цепочке насильственных актов, которые имели место в СУАР в последний месяц. Самый масштабный до недавнего времени инцидент произошел 18 июля в городе Хотан. Тогда полиция застрелила 14 уйгуров, которые атаковали местный полицейский участок и убили двух полицейских и двух мирных жителей.
Среди многочисленных межэтнических противоречий в Китае именно ситуация в СУАР остается едва ли не главной головной болью для Пекина. Регион вошел в состав китайской империи лишь в середине XVIII века, причем большинство в нем составляли тюркоязычные уйгуры. С 1949 года Пекин активно занялся переселением в СУАР этнических китайцев (ханьцев). Сейчас из 20 млн жителей уйгуры составляют 8,3 млн, а ханьцы — 8 млн. Впрочем, трения между двумя крупнейшими общинами и политика Пекина по китаизации уйгуров привела к формированию самого мощного сепаратистского движения в КНР, борющегося за формирование независимого государства Восточный Туркестан. Последний масштабный выплеск насилия произошел в июле 2009 года. Тогда в ходе столкновений в столице СУАР Урумчи, по официальным данным, погибло 197 и ранено свыше 1,7 тыс. человек. По числу жертв эти события превзошли все инциденты в СУАР, начиная с 1949 года, став самыми кровавыми в современной истории КНР после событий на Тяньаньмэнь.
С тех пор власти старались утихомирить уйгуров мерами как полицейскими, так и экономическими. В прошлом году затраты на местные силы правопорядка выросли на 88%, до 2,89 млрд юаней (около $424,8 млн). Одновременно в мае прошлого года председатель КНР Ху Цзиньтао объявил о запуске нацпроекта по улучшению жизни в Синьцзяне. До 2015 года расходы на него составят до 10 млрд юаней ($1,5 млрд). К этому времени ВВП на душу населения в СУАР должен сравняться с общенациональным показателем (сейчас он отстает на четверть). Кроме того, к 2012 году все пожилые жители региона будут обеспечены пенсиями (в КНР пенсионная система есть в крупных городах и на госпредприятиях). Финансировать программу власти намерены за счет госкомпаний, добывающих в СУАР нефть и газ. Некоторые меры в рамках программы направлены на китаизацию СУАР. Власти намерены перевести на оседлое положение около 100 тыс. уйгурских кочевников и обеспечить преподавание на китайском языке во всех школах. Впрочем, как показывают последние события, особых результатов эти программы пока не дают.