В ГКЦЗ "Россия" свое 80-летие праздничным концертом отметил композитор Оскар Фельцман.
Юбиляр, вышедший на сцену почти сразу после начала концерта, выглядит не молодо, но производит очень приятное впечатление. Отточенные фразы, отработанное фирменное чувство юмора и скромность в разумных пределах. Рассиживаться в отведенном для него почетном кресле Фельцман не стал. Он прохаживался по сцене почти с каждым выходившим артистом, сам относил вручавшиеся ему цветы на столик.
Первым возможность поздравить Фельцмана на сцене получил завсегдатай всех юбилеев в России Иосиф Кобзон. Сказал теплые слова, спел три песни. А Фельцман вспомнил, как Кобзон еще девятнадцатилетним прорывался к нему домой, а когда прорвался, то стал частым гостем и близким другом. Кобзон спел в числе прочего и песню "Это было": "Я ее впервые спел в 1973 году. Вы послушайте и подумайте, что это значит". А слова там, которые написал покойный Роберт Рождественский, и впрямь сильные: "Полстраны уже сидит, полстраны готовится".
Потом артистов было очень много. Антракт случился лишь спустя два с половиной часа после начала концерта. Публика уже заметно нервничала, спрашивала у билетерш: "А что, без антракта будет?" И получала пугающие ответы, что, мол, и антракт будет, и второе отделение.
Артисты выступали по-разному. Кто-то пел вживую и находил для себя вполне конкретные причины поздравлять Фельцмана. Эдите Пьехе, например, Фельцман двадцать раз доверял впервые исполнить свои песни. И музыку к "Огромному небу", песне, благодаря которой Пьеха стала звездой, тоже написал Оскар Борисович. К таким артистам Фельцман подходил, с ними ходил по сцене и разговаривал. Другие пели под фонограмму. В эти моменты юбиляр, кажется, специально уходил за кулисы и старался общения избежать. Некоторые, правда, его оттуда вызвали обратно и навязывали комплименты с поздравлениями. Так, например, поступила Ирина Аллегрова. Она хронически не могла синхронизировать открывание рта со своим голосом на записи и спела к тому что-то совершенно чудовищное с неуместным технобитом. И когда Фельцману все же пришлось выйти на сцену, он, чуть ли не кривясь, сказал: "Ну у нас сегодня всякая музыка была, наверное, должна быть и такая".
Лучше всех спели Тамара Гвердцители (романс и джазовый номер), Вилли Токарев ("Вот и я, вот и я, здравствуй, Родина моя"). А самым восхитительным и трогательным моментом стало появление на сцене трио из Екатеринбурга "Мазелтов". "Мои 'Ландыши' были и чешские, и украинские, а теперь послушайте 'Ландыши' еврейские",— сказал Фельцман. Два мальчика в кипах, один на кларнете, второй на скрипке, и девочка на рояле сыграли так здорово, что почему-то вспомнился недавний концерт Эмира Кустурицы: похожий мелодизм и почти так же весело.
Среди многих поздравлений Оскару Фельцману было и такое. На сцену вышел усатый ветеран-"афганец" без руки. Он долго что-то шептал композитору на ухо, после чего подошел у микрофону и долго говорил, что очень рад за Фельцмана и за то, что тот написал песню "Дорогая моя столица". Юбиляр все это слушал, а когда "афганец" ушел, подошел к микрофону и сказал что-то вроде: "Очень я рад, что вы все такие хорошие и у вас все так хорошо. И я говорил вам, что друзья у меня великие — Исаак Дунаевский, который написал "Дорогую мою столицу", например. Все у меня с вами хорошо".
ИВАН Ъ-КОЗЛОВ