И вот как-то сидят они, выпивают, разговаривают. Как это бывает у мужчин, постепенно дошло до выяснения, кто круче, а там и до национальностей. Все как бы не всерьез. Что-то вроде:
— Да у вас глаза узкие, половину, чего надо, не видите!
— А вы и то, чего нет, видите!
Слово за слово, и вдруг интеллигент Володя высказал главный аргумент:
— Да мы же вас, казахов, ссать научили!
Бахытжан замолчал.
Я была в шоке: как это — "ссать научили"?! Это же все сами умеют! И потребовала объяснений у мамы. Мама, тоже шокированная — уровнем дискуссии,— объяснила мне, что имел в виду Володя. Все очень просто. Кочевые казахи носили мягкие сапоги из тонкой кожи и в определенных случаях становились в пыльной степи на колени, чтобы не забрызгать сапоги. Русские, которым в кирзачах, видимо, было плевать, попадут брызги на сапоги или нет, научили их делать это стоя.
Подняли, в общем, с колен. И ведь уверена: учили из самых добрых побуждений. Скажи такому "миссионеру", что попытка всех вокруг переучить — это проявление нетерпимости, он обиделся бы и сказал, как, насколько я помню, говорили многие русские в Казахстане: "Да мы же к ним с душой! Они же, казахи, в принципе нормальные, разве что тупые немного".
Я не могу сказать, что сейчас абсолютно терпима. И все-таки, когда мне хочется кого-то немедленно переделать, я стараюсь сначала подумать: а не будет ли после этого у него моча попадать на сапоги? Нам-то, может быть, все равно, а ему, может быть, и нет.
Вероника Куцылло, заместитель главного редактора