юбилей / институция
В Берлине прошли торжества, посвященные 60-летию Гете-института, одной из самых крупных и эффективных культурных сетей мира. Из Берлина — РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Отмечать юбилей было решено в столице Германии, что естественно. Но центральный офис Гете-института, подчиненной министерству иностранных дел ФРГ государственной организации, занимающейся распространением немецкого языка и немецкой культуры, находится в Мюнхене и переезжать оттуда не собирается. В том, что организация, впоследствии разросшаяся до нынешнего Гете-института, появилась именно в Мюнхене, заключался символический и конкретный политический смысл: в городе, где окреп национал-социализм, появилась институция, которая должна была создать новую репутацию для языка Гете, немецкой культуры и нового демократического государства. Эта триада и была выражена в слогане, под которым прошел и нынешний юбилей,— "Язык. Культура. Германия".
Гете-институт финансируется государством, но при этом подчеркнуто свободен в выборе формы и содержания внешней репрезентации Германии. Министр иностранных дел ФРГ Гвидо Вестервелле, выступавший на юбилейном вечере, мог это и не подтверждать — и так все знают. Не случайно во всех крупных публикациях к юбилею вспоминали в качестве исторического казуса демарш знаменитого правого политика Франца-Йозефа Штрауса — еще в 80-е годы он собрал в Мюнхене руководителей зарубежных отделений Гете-института и пытался наставлять их, какая культура хороша для экспорта, а какая — нет.
Эпизод этот был включен и в документальный фильм Марен Нимейер "Планета Гете", показанный на огромном видеоэкране в центре Берлина под открытым небом. Удивляла не только статистика, озвученная в картине: сегодня Гете-институт насчитывает полторы сотни отделений во всем мире и несколько тысяч сотрудников. И не только ради трогательных кадров о деятельности немецких культуртрегеров прошлого века был сделан фильм. А ради ненавязчивой мысли о том, что экспорт культуры и содействие развитию гражданского общества — в теперешнем мире вещи взаимосвязанные. Не случайно почти финальными кадрами в фильме были сцены революции в Египте — Гете-институт в Каире находится буквально на площади Тахир. Не случайно и то, что единственным иностранцем, которого пригласили произнести приветствие на юбилее, был тунисский режиссер Фадель Джаиби, бывший диссидент и один из активных участников "жасминовой революции".
Сам вечер проходил в берлинской Картинной галерее в окружении залов с Брейгелем, Вермеером и Гольбейном. Поначалу выбор места показался странным, но в организации пространства тоже заключалось символическое послание, как и в программе вечера. Перед культурной элитой Германии играл не Берлинский филармонический оркестр, а звучали не классика и не фольклор. Выступал франкфуртский "Ансамбль модерн", объединяющий солистов из многих стран. Первым номером была "Музыка столов" Тьерри де Мея, пьеса для трех ударников, исполняемая без инструментов тремя парами рук на трех столиках, изображения которых проецировались на видеоэкран,— произведение элитарное и миноритарное. В этом был еще один программный урок Гете-института: чувствуя классику спиной и угадывая ее боковым зрением, смотреть, слушать и представлять другим что-то необычное, рискованное и новое.