Содержание законопроекта "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем" не отвечает ни его названию, ни реальной общественной потребности ограничить влияние теневой экономики на российский бизнес, ни основным конституционным нормам.
Начнем с того, что, заявив о цели законопроекта — противодействии отмыванию преступно нажитых средств (и дав вполне четкое определение легализации), разработчики закона об этой цели совершенно забывают. Все их усилия сосредоточены на сборе информации о любой более или менее значимой сделке или финансовой операции (за исключением разве что коммунальных платежей). На том, чтобы сведения об участниках операций, включая банковских клерков, передавались бы в банк данных специального уполномоченного органа. Все эти операции признаются законопроектом подозрительными и представляющими интерес для компетентных органов. В то же время в законе сказано, что легализацией является придание правомерного вида имуществу, нажитому в результате совершения преступления. Но дело в том, что преступление может быть установлено только вступившим в законную силу приговором суда. Раз нет приговора, в соответствии с принципом презумпции невиновности нет и отмывания. А значит, действия лиц, которые будут обязаны стучать о своих клиентах, и самого государственного органа, уполномоченного противодействовать легализации, будут нарушать статьи 23 и 24 Конституции, которыми охраняется право каждого на неприкосновенность частной жизни и запрет на сбор, хранение и распространение информации о ней.
Законопроект предусматривает принятие неких "обеспечительных мер" для предотвращения использования доходов, полученных преступным путем. Опять же непонятно, как с помощью этого закона такие доходы можно будет выявить, поскольку государство будет собирать сведения не о преступных доходах, а лишь о "подозрительных". Между тем факт совершения преступления лицами, подозреваемыми в легализации, еще предстоит доказать в судебном порядке. А значит, у государства не будет никаких правовых оснований для замораживания счетов, ареста и конфискации имущества до тех пор, пока не вступит в силу обвинительный приговор суда. Иначе такие обеспечительные меры будут нарушать право частной собственности, гарантированное ст. 35 Конституции.
Эти и другие нелепости дают достаточно оснований полагать, что как только этот проект станет законом, он практически сразу будет опротестован в Конституционном суде. И вся борьба с легализацией преступно нажитых средств станет очередной профанацией.
МАКСИМ Ъ-ЧЕРНИГОВСКИЙ, юрист ИД "Коммерсантъ"