В воскресенье в Донецке Сергей Бубка все-таки установил, пожалуй, еще один рекорд. Еще ни к одному украинскому спортсмену не выстраивалась такая длинная очередь из журналистов. Всем желающим СЕРГЕЙ БУБКА, естественно, не мог уделить внимание. Однако корреспонденту Ъ ВЛАДИМИРУ Ъ-ВОЛОВНЕНКО удалось задать ему несколько вопросов.
— Говорят, вы еще в детстве твердо решили стать чемпионом?
— На самом деле я лишь очень хотел стать спортсменом. В поселке Каменный Брод под Луганском, где я вырос, у подростка было два варианта "карьеры": либо спортзал, либо блатная компания со всеми вытекающими последствиями. Я выбрал первый. Вначале записался на спортивную гимнастику и плавание; но из гимнастической школы меня, кажется, отсеяли, а в бассейне самому не понравилось. Тогда парень с соседней улицы, его звали Слава Малахов, привел меня в секцию шестовиков, где, по правде говоря, был хронический недобор.
— В комиссии МОК вы будете проверять оснащенность олимпийской деревни в каждом из городов-претендентов на Олимпиаду. Наверное, проблема спортивного быта вам ближе всего? Всю карьеру провели, что называется, на колесах, а начинали самостоятельную жизнь в 13 лет в рабочем общежитии...
— Ну в общежитии мы со старшим братом недолго пожили. Это было, когда наш тренер Виталий Петров перебрался в Донецк и потянул за собой нескольких перспективных воспитанников. В общем-то, это был не такой уж и суровый быт — с талонами на спецпитание и некоторыми другими льготами. Но в чем-то вы правы. Одна из вещей, которые я досконально узнал, поколесив по миру,— это тот комплекс минимальных условий, который необходим спортсмену на соревнованиях высокого класса: безопасность, удобство, возможность сосредоточиться.
— В донецкие турниры "Звезды шеста" вы вложили немало энергии и, наверное, денег. Теперь, когда вы завершили карьеру, не пойдет ли все прахом?
— Сейчас уже могу признаться: 12 лет назад имелось однозначное решение Госкомспорта СССР о проведении подобных легкоатлетических турниров в Москве. Я лично пробил Донецк, и считаю, что город в этом смысле как бы должен мне. Вообще-то, на крайний случай имеется запасной вариант, с трансформацией "Звезд" в международный турнир на призы братьев Бубок, но этого не хотелось бы.
— Может быть, в таком случае пересмотреть заодно уж и сроки проведения турнира? Ведь это традиционный упрек донецким "Звездам шеста" — проводятся в самом начале сезона, отсюда и низкие общие результаты. Американцы на этот раз не сумели приехать: у них дома как раз соревнования Гран-при...
— График мировых легкоатлетических турниров ныне настолько напряженный, что один турнир всегда будет накладываться на другой. Речь о том, что я задумывал спортивное шоу, способное поднять зрелищность прыжков с шестом до уровня тенниса, баскетбола. Вот эту идею жаль было бы похоронить.
— Вы не производите сегодня впечатления человека, который прощается с чем-то главным в своей жизни.
— На самом деле самый трудный момент, связанный с прощанием со спортом, уже был. В ноябре меня пригласили на традиционный Легкоатлетический бал в Монте-Карло. Я думал, что просто как почетного гостя. Но вдруг оказалось, что это сюрприз: меня решили чествовать, вручили специальный приз "За лучшую спортивную карьеру". Ну, думаю, если приз с такой формулировкой, получается, что назад пути нет. Вот тогда я и сказал себе: "Все".
— У вас в семье все имеют отношение к спорту — брат, жена... Теперь подросли сыновья, начали участвовать в серьезных детских теннисных турнирах, а это, опять же, разъезды. Не обидно, что на общение с детьми остается мало времени?
— Виталик и Сергей, действительно, так уж вышло, взрослели и воспитывались как бы сами по себе, я видел их в перерывах между моими бесконечными турнирами. Однако теперь мы с женой стараемся свои планы подчинить их учебе, тренировочным сборам, графикам соревнований. Только так, ощущая постоянное внимание родителей, они могут почувствовать уверенность в себе.
— Чего бы вам больше всего хотелось сейчас, когда со спортом закончено?
— Усесться вечером с семьей вчетвером на диван, открыть бутылку кока-колы, пакетик чипсов и смотреть по телевизору чепуху какую-нибудь. Но это, наверное, из области невозможной идиллии.