Мечта братьев Владимира и Виталия Кличко собрать у себя все чемпионские пояса в супертяжелом весе в субботу осуществилась. Последний — четвертый — отдал им британец Дэвид Хей. Чемпион WBA перед боем в Гамбурге обещал отправить чемпиона IBF и WBO Владимира Кличко в больницу, но так и не сделал ничего, чтобы тот оказался на грани поражения. Украинский супертяжеловес победил по очкам даже как-то слишком убедительно, учитывая, насколько опасным пытался казаться его соперник.
Виталий и Владимир Кличко говорили об этой своей мечте так давно и так часто, что, когда посреди все еще бурлившей гамбургской Imtech Arena они вдвоем позировали фотографам с только что отнятым у Дэвида Хея поясом, с ходу было невозможно вспомнить, когда именно они впервые о ней объявили. Но это было точно задолго до того, как в то, что идея осуществится, стало, по сути, невозможно не верить.
Это было еще в те времена, когда они могли гордиться лишь одним из четырех титулов — Всемирной боксерской организации (WBO),— в начале прошлого десятилетия ценившегося гораздо ниже трех остальных: Всемирного боксерского совета (WBC), Международной боксерской федерации (IBF) и Всемирной боксерской ассоциации (WBA). Это было еще в те времена, когда трепет вызывало упоминание имен Леннокса Льюиса и Майка Тайсона, но никак не двух украинских супертяжей, котировавшихся скорее как фигуры второго плана.
Это было до того, как Владимир Кличко пережил два страшных — нокаутом — поражения с интервалом в год: в 2003-м и 2004-м — от Корри Сандерса и Лаймона Брюстера, такие поражения, что могли уничтожить чью угодно карьеру. И до того, как в 2005-м Виталий Кличко сообщил о том, что из-за травмы уходит из бокса.
В субботу обязательно стоило обо всем этом — об их карабкании наверх, падениях в шаге от вершины, новых восхождениях — вспомнить, чтобы путь к мечте перестал представляться ковровой дорожкой, усыпанной лепестками роз. С финишем в виде грандиозного праздника в Гамбурге — с предшествовавшим бою фейерверком, с легендами — Джорджем Форменом и Ленноксом Льюисом, "разогревавшими" публику перед матчем. С соперником, который был наглее и амбициознее двух с лишним десятков бойцов, что были побеждены братьями за последние годы, но которого постигла такая же участь, что и других, встававших у них на пути к мечте.
Это была на самом деле печальная участь. Правда, если бы Дэвид Хей не был таким острым на язык, если бы не появился два года назад на пресс-конференции в майке с изображением самого себя, держащего в руках отрубленные головы братьев, если бы уже в Гамбурге не обещал отправить Владимира Кличко в больницу, если бы его не называли единственной надеждой на прекращение гегемонии Кличко такие авторитеты, как тот же Льюис, она была бы менее печальной. И сегодня, возможно, британца считали бы ну почти героем. Он дрался с, безусловно, сильнейшим супертяжеловесом современности. И дрался с ним, несмотря на существенную разницу в габаритах, лучше, чем те, кто пытался найти способ доставить Владимиру Кличко хоть какие-то проблемы до него.
Дэвиду Хею вроде бы есть за что воздать должное. За понимание того, что без постоянного движения от длиннющих рук Кличко уйти невозможно. За эффектные, в миллиметре от свистящего у виска кулака, уклоны. За то, как стойко он пережил жуткое попадание в челюсть в пятом раунде, тут же увернувшись еще от трех ударов. За те наскоки, после которых у Кличко, иногда сохраняющего к окончанию боя такой свежий вид, словно никакого боя позади и не было, появилось рассечение под глазом. Вообще, за то, что заставил соперника быть осторожным, сожалеть о том, что не сдобрил триумф юбилейным — 50-м — в карьере нокаутом, и признавать, что если брать исключительно защиту, то Хей в этом аспекте был потрясающе хорош.
Британского боксера подвели ожидания — слишком высокие по сравнению с итогом. Подвели надежды публики, жаждавшей увидеть бой, во всем соответствующий роскошному антуражу, яркий фейерверк — но уже не за трибунами стадиона, а внутри него. Хей оказался не способен его устроить. Он оказался способен финтить и увертываться от могучих кулаков Кличко. Он оказался способен терпеть. Он оказался способен своими постоянными падениями после контактов с соперником вынудить рефери Дженаро Родригеса снять в седьмом раунде с украинца балл и думать затем о том, как бы его вернуть, потому что Хей продолжал падать при любом удобном случае,— Родригес его вернул, отсчитав в 11-м раунде нокдаун, хотя, разумеется, в том эпизоде нокдауном и не пахло.
Но всего этого было для фейерверка мало. Для фейерверка требовались не редкие наскоки, не умение сдерживать соперника, не бьющее через край желание во что бы то ни стало услышать финальный гонг, а драка. Драки не было. Был, как выразился тренер Владимира Кличко Эмануэль Стюард, "шум из ничего".
Система CompuBox, которая обсчитывает статистику топовых боев, в цифрах бесстрастно зафиксировала подавляющее, близкое к двукратному преимущество Кличко и по количеству выброшенных (509 против 290), и по количеству попавших в цель (134 против 72) ударов. А известный обозреватель крупнейшего американского телеканала ESPN Дэн Рафаэл, посмотрев поединок, писал в своем блоге о том, что матч превратился в "полное доминирование" Кличко — притом что кому-то, восхищенному пластикой Хея, он мог показаться и равным. И о том, что все грозные обещания британца на поверку предстали "собачьим лаем", к которому тому нечего добавить и на который матерому хищнику Кличко было абсолютно наплевать. А еще о том, что первой мыслью, что пришла ему в голову сразу после того, как был объявлен счет судейских записок (118:108, 117:109 и 116:110) и рука Владимира Кличко взметнулась вверх, была такая: какое же оправдание изобретет проигравший? Дэн Рафаэл предполагал, что это будет травмированная рука. Дэвид Хей и тут обманул ожидания, заранее, перед интервью для телевидения, стянув с правой ноги носок и продемонстрировав распухший палец, который он, по его словам, сломал три недели назад и который ему жутко мешал.
"Знаешь, не говори больше об этом пальце — иначе прослывешь законченным неудачником",— посоветовал Дэвиду Хею Владимир Кличко, которому когда-то и куда более явные беды не помешали добраться до парившей на расстоянии миллиона световых лет мечты.