В московском кинотеатре "35 мм" вчера состоялась премьера фильма Бертрана Блие (Bertrand Blier) "Актеры" (Acteurs). Это, вероятно, самое необычное кинозрелище, которое можно увидеть сегодня на московских экранах. В нем нет ни начала, ни конца, ни сюжета, ни идеи — одно сплошное удовольствие.
В течение фильма на экране предстают все самые существенные из ныне живущих французских актеров — преимущественно мужского пола, в количестве примерно двух десятков. Они играют самих себя. В карьере каждого успешного актера рано или поздно наступает этот момент — когда кого бы он ни играл, он вынужден считаться со "шлейфом" своих предыдущих ролей, с тем, что арсенал актерских выразительных средств конечен, даже у самых талантливых. Блие превращает это печальное обстоятельство в предмет блестящей шутки (как и многие другие его фильмы, "Актеры" — одна большая и хорошо продуманная шутка) и заодно создает энциклопедию французских актерских имиджей.
Есть в этой энциклопедии имена, которые знакомы даже человеку, в жизни не видевшему ни одного фильма: Ален Делон (Alain Delon), Жан-Поль Бельмондо (Jean-Paul Belmondo), Жерар Депардье (Gerard Depardieu). Три "иконы" появляются в фильме обособленно, с сольными партиями, пародирующими излюбленные штампы этих звезд: первый, как обычно, важный, насупленный и преисполненный достоинства, второй, как обычно, с неотразимой идиотской улыбкой, третий, как обычно, пьяный и брутальный. Но это отдельные вкрапления откровенной ядовитой пародийности, необходимой в обращении с совсем уж забронзовевшими фигурами. А по большей части фильм Блие состоит из разговоров, которые ведут актеры "среднего звена", чьи имена неискушенному зрителю скажут немногое (теперь-то их, конечно, придется запомнить, потому что актеры все время склоняют друг друга в самых издевательских выражениях), но чьи лица не узнать невозможно, потому что французское кино, одушевленное этими лицами,— одно из главных впечатлений детства нескольких поколений кинозрителей, в том числе и в России.
Теперь, правда, многие из этих лиц кажутся постаревшими. Но старость — как ощущение исчерпанности таланта и конечности жизни — во французском фильме вовсе не требует от участников представления "полной гибели всерьез", воспетой русским поэтом. Вполне достаточно "турусов и колес": диалоги Жан-Клода Бриали (Jean-Claude Brialy), Жака Вильре (Jacques Villeret), Андре Дюссолье (Andre Dussollier), Пьера Ардити (Pierre Arditi), Жан-Пьера Мариэля (Jean-Pierre Marielle), Клода Брассера (Claude Brasseur), Клода Риша (Claude Rich) и других — легкомысленны и порой абсурдны. Они не обсуждают основополагающих проблем актерского самовыражения: самый серьезный спор, который может между ними возникнуть,— все ли великие актеры пьют и справедливо ли назвать шлюхой жену Мишеля Пикколи.
Блие хотел показать ту органическую невозможность повзрослеть, посерьезнеть, без которой не может быть настоящего актера, и ему это удалось. Но есть в его фильме и гибельное ощущение, что великолепные французские актеры бесповоротно уходят. Это не их упадок, не их деградация — каждый из них до сих пор способен легко удерживать внимание одним мимическим движением, одним присутствием на экране. Тем более странно осознавать, что совсем близок (а может, уже наступил) момент, когда эти актеры не понадобятся кинематографу — разве что на случай ностальгии, той, которая пронизывает картину Блие.
ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА
В кинотеатре "35 мм".