Выставка скульптура
В ГМИИ имени Пушкина открыта очередная выставка одного шедевра, сделанная в рамках года России--Италии. Вслед за "Дамой с единорогом" Рафаэля из галереи Боргезе и "Палладой с кентавром" Боттичелли из галереи Уффици в Москву без всяких мифологических спутников прибыла одинокая "Медуза" Джанлоренцо Бернини из Капитолийских музеев. В глаза ей решительно взглянула АННА ТОЛСТОВА.
Капитолийские музеи получили "Голову Медузы" в дар от маркиза Франческо Бики в 1731 году: в надписи на постаменте указывалось, что это бюст работы "знаменитейшего" скульптора, однако имя его оставалось неназванным. Впрочем, уже в начале XIX века музейные каталоги стали приписывать "Медузу" первому мастеру римского барокко Джанлоренцо Бернини (1589-1680), и сегодня ученые практически не сомневаются в его авторстве. Документальных подтверждений этому, правда, найти до сих пор не удается, хотя старшие братья дарителя бюста занимали видное положение при дворе папы Урбана VIII — главного покровителя и заказчика Бернини, и, несомненно, были хорошо знакомы с папским любимчиком. Впрочем, "Голова Медузы" отличается такой изысканной изобретательностью в плане замысла и исполнения, что в сертификатах подлинности особо не нуждается. Знатоки узнают руку Бернини в том, как виртуозно обработан мрамор, который, кажется, слегка дрожит вместе с полуоткрытыми губами и скорбно нахмуренными бровями печальной красавицы и угрожающе шевелится вместе со змеиным клубком волос на ее голове. Да и в облике Медузы обнаруживают сходство с бюстом Констанцы Буонарелли, так что романтическая история сочиняется сама собой.
Уроженец Неаполя, Бернини и в Риме жил жизнью, полной неаполитанских страстей и приключений, и наиболее громким из них была история с этой самой Констанцей, у которой, несмотря на имя, постоянство явно не было основной добродетелью. Жена одного из берниниевских подмастерьев, она крутила роман с Джанлоренцо — но не с ним одним, в чем скульптор и убедился как-то раз, застав у дамы сердца своего младшего брата Луиджи. Пока старший Бернини гонялся за младшим по всему Риму со шпагой наголо, слуга обманутого любовника, подосланный к Констанце, исполосовал бритвой прекрасное лицо изменницы, и только обращение матери бузотеров к папе Урбану VIII помогло остудить семейный конфликт. Джанлоренцо по обыкновению все сошло с рук, он вскоре женился, остепенился, но, как хотят верить романтичные искусствоведы, сердечная рана не заживала. И будто бы, изобразив неверную возлюбленную в столь устрашающем виде, Бернини, которого считают одним из родоначальников жанра карикатуры, не то отомстил своей зазнобе, не то распрощался с нею.
Во всяком случае, выбранный скульптором сюжет совершенно нетривиален. Отрубленную голову змееволосого чудища — на земле, на щите Персея или в руках героя — изображали многие: Бенвенуто Челлини, Аннибале Карраччи, Караваджо, Рубенс — то был излюбленный образ маньеризма и барокко, падких на все причудливое и жуткое. Но автор "Головы Медузы", кажется, вдохновляется другим эпизодом мифа, рисующим горгону красавицей и известным по Овидиевым "Метаморфозам". Согласно Овидию, Нептун, плененный красотой Медузы, надругался над нею прямо в храме Минервы, и богиня жестоко наказала девушку за осквернение своего святилища. А может быть, ваятелю запали в душу строки Джамбаттисты Марино — еще одного великого неаполитанца, прославившегося в Риме: в "Галерее", ставшей настольной книгой художников-интеллектуалов, он описывает вымышленную статую Медузы, которая окаменевает, увидев свое отражение в зеркале. Думается, что необычность трактовки и есть главное доказательство авторства Джанлоренцо Бернини. Во всяком случае, столь тонко обыграть мотивы мифа мог только такой мастер изощренных композиций и смыслов. Ведь что такое бюст, как не отрезанная голова? И что такое скульптурный портрет, как не окаменевшее отражение модели?