Катаклизм с человеческим лицом

$15 с лишним миллиардов ущерба было нанесено российской экономике в результате лесных пожаров 2010 года. Многое указывает на то, что в 2011 году катастрофа может повториться. Природа часто играет с людьми злые шутки, но ущерб, причиняемый стихийными бедствиями, не был бы так велик, если бы люди сами не усугубляли свое положение.

КИРИЛЛ НОВИКОВ

Несчастливое кимоно

Природные катастрофы во все времена уносили тысячи человеческих жизней и разрушали то, что создавалось годами тяжелого труда. Однако опыт подсказывает, что стихия не наносила бы столь существенного урона, не помогай ей люди. Пресловутый человеческий фактор почти всегда усугублял тяжесть бедствий, так что порой было трудно установить, кто нанес больший ущерб — природа или пострадавшие. Так, например, самое смертоносное землетрясение в истории человечества наверняка унесло бы гораздо меньше жизней, если бы обитатели средневекового Китая не экономили на стройматериалах.

Ранним утром 23 января 1556 года провинции центрального Китая Ганьсу и Шэньси сотрясли мощнейшие подземные удары. Очевидец трагедии писал: "В нашем уезде Хуа случились многие несчастья. Горы и реки ушли со своих мест, дороги были разрушены. В некоторых местах земля внезапно поднялась и образовала новые горы, а в других местах она опустилась, создав новые долины... Хижины, казенные здания, храмы и городские стены рухнули в один миг". Во многих городах, таких как Хуасянь, Вэйнань и Хуаинь, погибли десятки тысяч человек. Но самые страшные последствия землетрясение имело в сельской местности. В тех местах большая часть крестьян проживала в так называемых яодунах — землянках, вырытых на склонах лессовых холмов. Яодуны были дешевым и даже довольно комфортабельным жильем, но вот на землетрясения в 7,9 балла по шкале Рихтера они были явно не рассчитаны.

После первых же толчков яодуны обрушились и заживо погребли своих обитателей. В результате многие местности полностью обезлюдели, в других же погибло до 60% населения. Всего жертвами землетрясения стали около 830 тыс. человек, а экономический ущерб было и вовсе невозможно подсчитать.

Лессовые норы китайских крестьян были опасны при землетрясениях, но зато прекрасно противостояли огню. С японскими жилищами, сделанными из промасленной бумаги и бамбука, дела обстояли с точностью до наоборот. При землетрясении они складывались как карточный домик, не причиняя большого вреда хозяевам, но одной искры было достаточно, чтобы разгорелось пламя, готовое спалить целый город. 2 марта 1657 года в японской столице Эдо (нынешний Токио) дул сильный ветер. По легенде, некий священник решил именно в этот день сжечь несчастливое кимоно, все хозяева которого скоропостижно умирали. Кимоно сгорело, а вместе с ним и столица. Ветер несколько раз менял направление, и пламя перекидывалось с одного района на другой. К тому же в стране уже второй год стояла засуха, так что бумажные дома вспыхивали как спички. На битву с огнем были брошены бригады хикеши — столичных пожарных, но кучка отважных людей не смогла спасти город. Эдо обратился в пепел, а число погибших достигло 100 тыс. человек.

После пожара правительство приняло надлежащие меры. Корпус хикеши был значительно увеличен, и вскоре пожарные превратились в особую замкнутую корпорацию с самомнением самураев и повадками якудза. Хикеши покрывали свои тела татуировками, пьянствовали, дрались и мародерствовали на пожарах, так что жители Эдо боялись их пуще огня.

Если человеческие ошибки многократно увеличивали ущерб от стихийных бедствий, то четкие и уверенные действия властей, напротив, могли существенно облегчить участь пострадавших. 1 ноября 1755 года, в День всех святых, у побережья Португалии произошло землетрясение мощностью около 9,5 балла. Первые толчки разрушили значительную часть Лиссабона, и тысячи выживших в панике бросились к причалам, надеясь покинуть по воде рушащийся город, но, к их изумлению, моря на месте не оказалось. Вода отступила, обнажив дно. Лиссабонцы, никогда не слышавшие о цунами, даже не подумали покинуть порт. Вскоре, по словам очевидца, по городу пронесся крик: "Море идет! Мы все пропадем!" На руины Лиссабона обрушилась волна высотой около шести метров, разрушив здания, выдержавшие подземные толчки. Но даже этой воды было недостаточно, чтобы погасить пожары, охватившие город. Так, за несколько минут на столицу Португалии ополчились земля, вода и огонь.

Королевский двор и правительство страны пребывали в состоянии шока. Достаточно сказать, что король Жозеф I больше никогда не решался жить под каменным потолком и до конца жизни ночевал в шатре. Зато премьер-министр страны маркиз ди Помбал уже в первые часы трагедии имел четкий план действий. На вопрос "Что теперь делать?" он отвечал: "Похоронить мертвых и позаботиться о живых".

Помбал приказал оцепить город войсками. Солдаты задерживали беженцев и из здоровых мужчин формировали трудовые отряды, занимавшиеся разбором завалов и погребением погибших. Мертвых хоронили в братских могилах, в море топили баржи, груженные трупами. Вокруг города были установлены виселицы, на которых вешали мародеров. Был налажен подвоз продовольствия. В общем, маркизу удалось избежать беспорядков, голода и чумы, вполне возможной при разложении десятков тысяч трупов. Более того, уже через несколько месяцев после трагедии под руководством Помбала город начал постепенно восстанавливаться. Лиссабон стал первым городом Европы, построенным с учетом сейсмической угрозы. Широкие улицы и площади были спроектированы таким образом, чтобы люди могли укрыться на них в случае землетрясения. Проекты будущих построек по приказу Помбала проходили испытания на сейсмоустойчивость: возле деревянных макетов будущих зданий маршировали солдаты, и если макет не разрушался, давалось добро на строительство.

Великое лиссабонское землетрясение погубило около 100 тыс. человек, хотя точных цифр не знает никто. 85% построек в городе было разрушено, причем погибли великолепные дворцы, заполненные произведениями искусства и предметами роскоши. И все же благодаря решительным и четким действиям маркиза Помбала удалось избежать расползания катастрофы, чреватой гибелью португальского государства. Однако далеко не все правительства, на чью долю выпадали подобные испытания, действовали столь же умело.

"Грабители добивали раненых"

В просвещенном XIX веке ситуация с катаклизмами мало изменилась: люди по-прежнему помогали разбушевавшейся природе довершить начатое. В 1871 году в США выдалось жаркое и засушливое лето. Время от времени то тут, то там возникали пожары, но в целом ситуация оставалась под контролем. В октябре проблема с пожарами обострилась в Чикаго. Пожарные несколько раз выезжали на вызовы и были порядком утомлены. Крупный пожар случился 9 октября, и огнеборцы смогли с ним справиться лишь ценой значительных усилий. В результате утром 10 октября уставшие пожарные спали как убитые. Между тем самое страшное было впереди.

О причинах Великого чикагского пожара было сложено немало баек. Многие считали, что первый очаг возгорания возник в сарае ирландской иммигрантки Кэтрин О`Лири. Один репортер даже сочинил историю о том, как корова миссис О`Лири опрокинула ногой фонарь, но позднее сознался, что все выдумал. Впрочем, он, вероятно, был не так уж далек от истины. В ночь на 10 октября в коровнике играли в карты соседские подростки, и хозяйка прогнала их прочь. Возможно, они, убегая, перевернули фонарь или же подожгли солому в отместку суровой ирландке. Так или иначе, коровник загорелся, а за ним полыхнули и соседние постройки.

На первый вызов изможденные пожарные отреагировали с опозданием. Наконец команда все-таки выехала на место происшествия, но из-за чьей-то ошибки отправилась в противоположную сторону. К тому моменту, как пожарные разобрались, где горит, сильный ветер с озера Мичиган уже разнес пламя по округе. Большая часть домов в городе в ту пору была построена из дерева, так что огонь пожирал их один за другим. Вскоре пламя перекинулось на деловой центр города. Сгорели ратуша, оперный театр, гибли отели и дорогие магазины. К полудню стало ясно, что пожар не остановить.

В городе началась паника, чем воспользовались хозяева экипажей, соглашавшиеся вывозить погорельцев из зоны бедствия за повышенную плату. Очевидец сокрушался, что слова ""заплатишь — поедем" стали паролем часа". Место в повозке теперь стоило $20, при том что простой рабочий обычно зарабатывал около $1 в день.

Ночью ветер стих и над городом пролился дождь. Пожар прекратился, успев уничтожить 17,5 тыс. зданий и нанеся ущерб на сумму порядка $222 млн (более $5 млрд по нынешнему курсу). Из 300 тыс. жителей Чикаго 90 тыс. остались без крыши над головой. Впрочем, некоторым чикагцам повезло. Так, огонь пощадил дом миссис О`Лири, а также ее корову, которую успели вывести из горящего хлева. Другим же вовсе не повезло. Было обнаружено 125 тел, но общее число погибших, видимо, составило 200-300 человек.

Сгоревшие кварталы оказались во власти мародеров. Современник писал: "С окончанием пожара наши беды не закончились. Сюда на поживу стекаются воры и бандиты со всей страны". В конце концов власти все же навели порядок, а Чикаго был отстроен заново и стал одним из главных экономических центров США. Однако уроки великого пожара так и не были усвоены, о чем красноречиво свидетельствовала катастрофа, случившаяся в Сан-Франциско через 35 лет.

18 апреля 1906 года в Калифорнии произошло землетрясение, мощность которого сегодня оценивают в диапазоне от 7,7 до 8,25 балла. Эпицентр находился всего в трех километрах от Сан-Франциско, где проживало 410 тыс. человек. Разрушения были весьма значительными, но это было только начало. Город охватили пожары, причем не все они имели естественное происхождение. Капитан армии США Леонард Уайлдмэн вспоминал: "Меня остановил пожарный, который сказал, что люди сами поджигают свои дома... Они слышали, что за разрушения от землетрясения им не выплатят страховку, а за повреждения от огня выплатят".

Поджигали город не только отчаявшиеся обыватели. Пожарные начали взрывать уцелевшие дома динамитом, чтобы огонь не мог распространиться дальше, но поскольку очаги пожара были повсюду, то и взрывать приходилось все подряд. Пожарные не были профессиональными саперами, и от взрывов возникало еще больше пожаров. Но и этого было мало. В город вступили войска под командованием генерала Фредерика Фанстона, которые оказали посильную помощь в разрушении города. Желая пресечь распространение огня, армия стала обстреливать дома из пушек. Армейские саперы тоже взялись за дело и взорвали то, что еще не было взорвано. Впоследствии выяснилось, что больше половины зданий, уцелевших при землетрясении, были уничтожены пожарными командами и солдатами.

Итог был печален. Около 25 тыс. зданий было разрушено, а примерно 300 тыс. человек лишились крова. Общий ущерб превысил $400 млн ($9,5 млрд по нынешнему курсу). Зато большинство пострадавших, сумевших доказать, что их дома погибли от огня, получили страховку, что привело к массовым банкротствам страховых компаний.

Городские власти долгое время скрывали истинные масштабы катастрофы, утверждая, что погибло всего 375 человек, хотя на самом деле погибло не меньше 3 тыс. Власти боялись, что правда отпугнет возможных инвесторов, но ложь не спасла положение. После землетрясения Сан-Франциско навсегда утратил роль экономического центра Калифорнии, уступив пальму первенства Лос-Анджелесу.

Трагедия Сан-Франциско глубоко поразила современников, но вскоре ее затмила другая катастрофа несравнимо большего масштаба. И снова люди состязались со стихией, стараясь еще больше усугубить причиненный ущерб.

28 декабря 1908 года на дне Мессинского пролива, отделяющего Сицилию от материковой Италии, произошло землетрясение магнитудой 7,5 балла. Сицилийский город Мессина был разрушен до основания первыми же толчками. Затем последовало цунами. Морской офицер, наблюдавший трагедию с корабля, сообщал: "Гора-волна обрушилась на землю и покрыла ее. И все то, что было недобито, не доломано землетрясением, было стерто ею с лица земли. И, уходя, она уносила с собой все, что встретила на пути,— и катавшихся по земле и бежавших к морю взрослых, как щепочки подобрала детей, которых родители привели к морю, чтобы спасти их, и дома, и церкви, которые она только что раздавила..." Всего пострадало более 20 населенных пунктов.

Первыми на помощь пострадавшим пришли моряки русской и английской эскадр, поэтому мессинская трагедия вызвала особый отклик в России. Максим Горький немедленно отправился на Сицилию и вскоре отчитался перед публикой, выпустив брошюру, в которой живописал ужасы мессинского бедствия: "Матросы с "Макарова" увидали на развалинах женщину: почти обнаженная, она сидела среди обломков, держа в руках оторванную детскую голову, прижимала ее к груди и напевала какую-то грустную песенку... Вот бродит по улицам шансонетная певица Жанна Перуджиа; ей предлагают есть — не может. Она забыла свое имя, мертвыми глазами смотрит на людей... В Реджио одна женщина просидела три дня под обломками, и все время на нее сверху капала кровь ее мужа и детей, раздавленных в комнате над нею".

В первые дни мировая пресса восхищалась беспримерным мужеством итальянского народа, но вскоре стали приходить другие вести. Русские газеты писали, что на Сицилии "начались грабежи и бесчинства арестантов, сбежавших во время паники из тюрьмы". "Среди оставшихся в живых такая голодовка, что они грабят правительственные поезда со съестными припасами из страха умереть с голоду. Полиция и войско, несмотря на военное положение, бессильны справиться с мародерами, грабящими развалины и совершающими надругательства над трупами. Мародеров не пугает даже смертная казнь. Они, переодеваясь солдатами, совершают ужасы. Войскам приходится с ними вести форменную войну".

В январе 1909 года ситуация не улучшилась, по крайней мере русская пресса сообщала: "Несмотря на строгие меры, грабежи в местах катастрофы не прекращаются. В некоторых местах грабители добивали раненых и затем грабили. У одного из этих грабителей найдено 80 золотых карманных часов. По приказу командующего войсками в районе землетрясения расстреляно 200 грабителей". Всего жертвами мессинского землетрясения стали 100-200 тыс. человек.

Водные процедуры

Если мощные землетрясения случаются не часто и оттого всегда приходят неожиданно, то наводнения происходят куда более регулярно, оттого и подготовиться к ним бывает гораздо проще. И все же действия властей, направленные на борьбу с этим бедствием, далеко не всегда бывали адекватными.

Правительства обычно не готовились к сильным наводнениям, даже если точно знали, что они рано или поздно произойдут. Так было даже в Нидерландах, где мощные наводнения случались не раз и не два. Еще в конце XIX века голландский инженер Корнелис Лили предложил отгородить дамбой от Северного моря залив Зейдерзее, находящийся в северной части страны, однако проект показался слишком дорогостоящим и был отвергнут. В 1916 году вода из Зейдерзее затопила несколько городов, нанеся экономике страны тяжелый ущерб, и проект Лили наконец был одобрен. К 1933 году дамба была достроена, и опасный залив Зейдерзее, грозивший наводнениями половине Голландии, превратился в пресноводное озеро Эйсселмер.

Точно так же в США власти взялись за строительство грандиозных защитных сооружений в бассейне Миссисипи не раньше, чем 700 тыс. человек остались здесь без крова.

В апреле 1927 года после обильных и продолжительных осадков Миссисипи вышла из берегов. Бороться с напастью пытались методом, характерным для южных штатов: согнали негров с хлопковых плантаций и заставили укреплять плотины мешками с песком. Возле города Гринвилла плотина была прорвана, и вскоре территория площадью 70 тыс. кв. км оказалась под водой. Негры, работавшие на гринвиллской плотине, спаслись, укрывшись на гребне самой дамбы, но оказались там в западне. Со всех сторон их окружала вода, а продовольствия практически не было. На этой же дамбе укрылось белое население округи. Тут-то традиции американского Юга и проявили себя во всей красе.

Помощь пострадавшим оказывал Красный Крест, а за спасение людей на гринвиллской дамбе отвечал Уилл Перси, сын крупного плантатора и сенатора от штата Миссисипи Лероя Перси. Уилл решил эвакуировать людей с помощью пароходов, но не тут-то было. Современный историк Стивен Эмброуз пишет: "Плантаторы протестовали. Они убедили Лероя Перси надавить на сына, чтобы он оставил черных на плотине... Плантаторы знали, что если негры покинут Дельту, назад они уже не вернутся". В результате белых эвакуировали на лодках, а чернокожие остались на дамбе, где пребывали в крайне тяжелых условиях. Красный Крест доставлял им еду, но белые охранники, распределявшие продовольствие, отдавали им далеко не все. Консервированные персики им не выдавали из принципа, дабы "не испортить негров, приучив их к излишней роскоши". В других местах эвакуация проводилась по тому же принципу: в первую очередь спасали белых и их имущество, а черных оставляли на произвол судьбы.

От наводнения пострадали десять штатов, в особенности сильно Арканзас, где под водой оказалось 14% территории, но федеральное правительство не спешило на помощь. Президент Кулидж проявил странное бездействие и даже отказался посетить пострадавшие районы, хотя его об этом умоляли мэры городов и губернаторы штатов. Радиокомпания NBC просила президента выступить с обращением к нации и призвать оказать помощь пострадавшим регионам, но он отказался и на этот раз. И только после того, как вода сошла, власти бросили в дело военных. Инженерный корпус США построил новую систему дамб, надежно защитивших население бассейна Миссисипи от повторения трагедии. Если бы эти меры были предприняты заблаговременно, стране удалось бы избежать ущерба в размере $400 млн (более $9,5 млрд по сегодняшним меркам). По официальным данным, погибли 246 человек, но многие склоняются к мысли, что жертв было значительно больше.

Если богатые и экономически развитые Соединенные Штаты практически бросили на произвол судьбы значительную часть населения, то что уж говорить о странах, испытывавших серьезные трудности. В августе 1931 года Китай постигло грандиозное бедствие. После обильных дождей из берегов вышли реки Янцзы, Хуанхэ и Хуайхэ. Сотни тысяч погибли, а около 40 млн человек остались без крова. Урожай погиб, так что население было обречено на голод. Во многих местах вода не сходила в течение нескольких месяцев, и болезни не заставили себя долго ждать.

Власти мобилизовали на борьбу со стихийным бедствием около 2 млн человек, но оказать достаточную помощь пострадавшим были не в силах. В ту пору гоминьдановский Китай вел сразу две войны — с Японией, вторгшейся в Маньчжурию, и с коммунистами Мао Цзэдуна, так что у правительства хватало забот помимо спасения голодающих. К тому же тогдашняя китайская администрация отличалась высочайшей коррумпированностью, так что значительная часть выделенной помощи была разворована. Ущерб от бедствия был колоссальным. По приблизительным подсчетам, от наводнения, голода и болезней скончалось около 4 млн человек, а хозяйственная жизнь между Янцзы и Хуанхэ надолго оказалась подорванной. Великое китайское наводнение 1931 года оказалось самым разрушительным в истории человечества, причем отсутствие своевременной помощи погубило больше людей, чем поднявшаяся вода.

Человеческий фактор

Во второй половине ХХ века стихийных бедствий не стало меньше. В развитых государствах они приносили еще больший экономический ущерб, чем раньше, потому что в таких странах стихии было что разрушать. В бедных странах материальный ущерб обычно был ниже, зато человеческих жертв оказывалось гораздо больше из-за скученности населения, низкого качества строительства, плохой организации помощи пострадавшим и прочих факторов, характерных для третьего мира. Так, в 1953 году на Нидерланды обрушилось чудовищное наводнение, погубившее 1835 человек. Ущерб превысил 1 млрд гульденов (около $660 млн), но большинство пострадавших удалось спасти: более 70 тыс. человек было своевременно эвакуировано. А вот в Китае в 1954 году спасти людей не удалось. Разлив Янцзы погубил 33 тыс. человек, из которых многие умерли от чумы, вспыхнувшей вскоре после трагедии.

Хотя развитые страны несли значительные материальные потери, желание сэкономить порой брало верх над желанием защититься от стихии. В 1965 году страны Карибского бассейна потряс небывалый по силе ураган Бетси, который современники прозвали "Бетси на миллиард долларов". Это был первый ураган в истории США, причинивший ущерб более чем на $1 млрд ($9,88 млрд по нынешнему курсу). Сильнее всех пострадали Флорида и Луизиана. В Мексиканском заливе было уничтожено несколько нефтяных платформ, включая платформу, принадлежавшую Джорджу Бушу-старшему. Ураган разрушил плотины вокруг Нового Орлеана, город пострадал от наводнения. Ущерб мог бы быть гораздо меньшим, если бы дамбы содержались в надлежащем порядке, однако местные власти не заботились о защитных сооружениях, понадеявшись на американское авось.

В дальнейшем мало что изменилось: там, где бедные страны теряли тысячи людей, богатые страны теряли миллиарды долларов. Так, в 1998 году ураган Митч погубил 19 325 человек в Никарагуа, Гондурасе, Сальвадоре и Гватемале, но обошелся всего в $6,2 млрд ($8,35 млрд в сегодняшних деньгах), а знаменитый ураган Катрина, обрушившийся в 2005 году на Новый Орлеан, унес жизни всего 1836 человек, но причинил ущерб на $91,3 млрд.

Трагедия в Новом Орлеане отчасти напоминала мессинскую, потому что голодное и отчаявшееся население бросилось мародерствовать, а власти, вместо того чтобы накормить голодных, послали против них национальную гвардию. Губернатор Луизианы Кейтлин Бланко тогда заявила: "У меня есть сообщение для всех этих преступников: войска знают, как стрелять на поражение, и они с готовностью это сделают при необходимости, и я полагаю, так они и будут поступать". Так они и поступали, открывая огонь при первом удобно случае.

Ущерб от человеческой беспечности по-прежнему сопоставим с ущербом от разбушевавшейся стихии. Грандиозное цунами, прокатившееся в 2004 году по Индийскому океану, наверняка погубило бы меньше людей, сработай средства оповещения, а любопытные не пошли бы гулять по обнажившемуся дну, собирая ракушки и крабов. Нахлынувшая волна погубила около 230 тыс. человек в 14 странах. Некоторые эксперты предположили, что если бы страны региона не уничтожали коралловые рифы у своих берегов ради разведения креветок и прочих морских промыслов, волна цунами не была бы столь смертоносной.

Еще ярче человеческий фактор проявился после мартовского землетрясения в Японии. "Фукусимы" могло бы не быть, если бы люди не сделали все от них зависящее, чтобы она все-таки произошла. По непонятной причине фукусимская АЭС не была рассчитана на землетрясение выше 7 баллов и цунами с волной выше 6 метров, хотя в 1923 году Японию трясло с магнитудой 8,3 балла, а волна цунами достигала 20 метров. К тому же резервные генераторы, обеспечивавшие охлаждение реакторов, были почему-то расположены на берегу, где их с легкостью накрыла волна.

Знаменитая японская система менеджмента также проявила себя во всей красе. Правительство страны взвалило всю ответственность за ликвидацию аварии на компанию TEPCO, хотя катастрофа приняла общенациональный размах. Президент компании Масатака Шимидзу тем временем прятался по больницам, да так искусно, что по Японии поползли слухи о его самоубийстве. Пока высшее руководство страны и атомной корпорации пребывало в замешательстве, приученные к субординации японские менеджеры демонстрировали свою неспособность к самостоятельным действиям в нестандартных условиях. В результате время было упущено, и катастрофа приняла глобальный характер.

Японское общество, несмотря на все свои технические достижения, оказалось слишком архаичным, чтобы вовремя справиться с современной угрозой. Однако то же самое можно сказать и о других странах, столкнувшихся с капризами природы. В некоторых странах не умеют даже предвидеть повторяющиеся природные явления вроде летней жары или зимней стужи. Так, в нынешнем году российских чиновников, похоже, застали врасплох лесные пожары, хотя в прошлом году дым пожарищ висел даже над Кремлем, а премьер-министр лично заливал огонь с пожарного самолета.