Исполнением "Рождественской оратории" Баха в Москве и Петербурге под управлением Хельмута Риллинга (Helmuth Rilling) завершился российский год Баха.
За 2000 год в Москве и Петербурге с участием и без участия западных музыкантов прозвучали грандиозные "Страсти по Матфею" и "Страсти по Иоанну", Месса си-минор и кантаты, прошли разнообразные тематические программы и, наконец, радикальный музыкально-поэтически-хореографически-дизайнерский проект "С нами Бах! — Страсти по Матфею-2000", объединивший три десятка соавторов.
Пригласить Хельмута Риллинга для финального аккорда было вполне естественно: штутгартский кантор, основатель и руководитель не только хора, но и Международной Баховской академии, он только что закончил запись всех сочинений Баха — 172 CD ("Мы записали каждую ноту, которую он написал",— говорит Риллинг). Год Баха Риллинг отметил глобальным проектом: он тоже заказал "Страсти-2000", но не семнадцати, а четырем современным композиторам, зато из разных частей света и на тексты всех четырех Евангелий.
Рождественская оратория — духовное сочинение, но большинство номеров Бах взял из светских приветственных кантат: "Геркулес на распутье" и "Звучите же, трубы, гремите, литавры". Не только для того, чтобы использовать материал произведений, написанных к случаю и прозвучавших всего однажды, но поскольку Рождество следовало встречать праздничной музыкой — и танцевальные ритмы здесь не помеха.
В тексте оратории, как и в соответствующих разделах Евангелий по Луке и Матфею, из которых он заимствован, современного слушателя может очередной раз поразить обыденность и узнаваемость ситуации: ему на перепись, ей рожать, так и вышло, что ребенок родился в Вифлееме. Ощущение это подкрепляет текст "и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице". "Гостиница" вместо какого-нибудь "постоялого двора" честно взята из русского перевода Библии прошлого века.
На сцене объединились "Виртуозы Москвы", хор Академии хорового искусства (х/р Виктор Попов) и привезенные Риллингом четыре солиста. Как и в прочих проектах Риллинга, они представляли исполнительский интернационал: сопрано Анна Коронди (Anna Korondi) родилась в Будапеште, меццо Сьюзан Платтс (Susan Platts) родом из Канады, бас Петри Линдроос (Petri Lindroos) — финн, а тенор Джеймс Тейлор (James Taylor) — из Техаса. Этот последний звучал, как самый что ни на есть урожденный немец: партия Евангелиста и арии были утонченны, совершенны и по-протестантски пронзительно человечны.
Четверка солистов пела матово, мягко, закругленно, составляя контраст более открытому звуку хора, который зато звучал легко и достаточно упруго. "Виртуозы" превзошли все ожидания. Гибкие, деликатные, они выписывали узорные ритурнели и создавали подобающую свиту вокалистам. Роман, который заводила какая-нибудь облигатная скрипка с меццо-сопрано или труба с басом был выдержан в лучших традициях придворного этикета, а трубач Андрей Иков с учеником-апостолом составили роскошный фанфарный дуэт. Хельмут Риллинг преподнес качественное, стильное исполнение с использованием мировых технологий и отдельными удачами. Без особых откровений, но хорошо бы, если бы этот среднеевропейский уровень стал также и среднероссийским.
ОЛЬГА Ъ-МАНУЛКИНА