Зампред правления РАО ЕЭС ЯКОВ УРИНСОН в интервью обозревателю Ъ КОНСТАНТИНУ Ъ-СМИРНОВУ заявил, что, если срочно не начать реструктуризацию этой естественной монополии, то российская энергетика полностью развалится к 2005 году.
— Не кажется ли вам, что руководство компании бежит впереди паровоза? Реструктуризацией естественной монополии должно заниматься государство. Вы же, однако, первыми выступили с планом реформы РАО ЕЭС.
— Да, это действительно нетривиальный случай в мировой практике. Обычно правительства заставляют своих монополистов демонополизироваться. У нас ситуация иная, мы уже примерно год стимулируем интерес правительства и государства в целом к этой проблеме. Во главе компании стоят серьезные менеджеры, которые понимают, что бизнес надо делать не только сегодня, но и в будущем, пусть даже с низкой нормой прибыли. Уже в середине 1998 года было ясно, что если не принять кардинальных мер, то российская энергетика впадет в предынфарктное состояние из-за господствующего в ней хозяйственного механизма: монополия, затратное ценообразование, госконтроль. Все бы ничего. Но в остальной экономике работает рыночный механизм. Цены на сырье, на топливо, на оборудование определяются рынком, а наши цены — государством. Но и этого мало. Производителю электроэнергии диктуют, когда, с кого и сколько он должен получить денег за отпущенную электроэнергию. Долго так продолжаться не может. Сорок процентов энергосистем сегодня находятся на нижней границе рентабельности или уже убыточны. Это достаточно серьезный сигнал для менеджеров, если они собираются работать здесь всерьез и надолго. Реструктуризация РАО ЕЭС необходима, иначе страна столкнется с энергетическим кризисом.
— Вы все время говорите о менеджерах РАО ЕЭС. Ваши оппоненты утверждают, что реструктуризация, в результате которой в компании останутся сети и диспетчерская служба, а генерирующие мощности будут приватизированы, задумана только в интересах топ-менеджеров и поддерживающих их политических группировок. Интересы же акционеров учтены в должной мере не будут.
— Альтернативы нет. Можно сидеть сегодня вокруг этого пирога, при этом и государство, и миноритарные акционеры будут получать копейки. Сегодня капитализация РАО ЕЭС фантастически низкая. Если перевести на 1 кВт установленной мощности, она в десятки раз ниже, чем капитализация других, куда менее крупных, куда менее серьезных энергетических компаний мира. Поэтому я абсолютно убежден, что реструктуризация РАО ЕЭС прежде всего необходима государству, если оно хочет экономического роста. Но она же будет полезна ему как собственнику 52% акций РАО ЕЭС, так же как и миноритарным акционерам. Хотя в результате резкого и сильного роста капитализации компании доля собственности миноритарных акционеров в новообразованных структурах (генерирующих, сетевой, диспетчерской) может снизиться, но масса денег, доходы, которые они будут получать, конечно, возрастут. Если же ничего не делать, инвестиции к нам не придут. По расчетам РАН, в 2003-2005 годах энергетическая система при нынешнем уровне инвестиций начнет разрушаться. После реформирования и генерация, и транспортировка электроэнергии будет серьезным, большим бизнесом. Причем передача и диспетчеризация электроэнергии будут сосредоточены в составе компании, в которую превратится РАО ЕЭС. Государство, как предполагает Минэкономразвития, будет полностью контролировать этот бизнес благодаря тому, что 75% акций плюс одна акция сетевой компании станут государственными.
— Кто первым предложил эту схему?
— Правительство, конечно. У нас была иная концепция, мы предполагали, что государству будет принадлежать в сетевой компании столько акций, сколько сейчас у РАО ЕЭС,— 52%. Тем не менее и при правительственном варианте капитализация сетевой компании, куда также войдут диспетчерская служба, резко возрастет. Как только выяснится, что где-то в сети есть дефицит, а есть и запертые мощности, туда мгновенно пойдут инвестиции. И сразу цена всей компании резко возрастет. И эта компания за свои услуги начнет получать большие деньги.
— Когда же придут обещанные вами инвестиции?
— Рост инвестиций пойдет не ранее чем через два-три года. Инвестор не будет вкладывать деньги, пока не убедится, что процесс реструктуризации стал необратимым. Опыт у наших инвесторов есть: всем памятно решение нашего парламента о пересмотре структуры собственности в РАО ЕЭС. Поэтому инвестор очень осторожен. Он смотрит, когда будут приняты законодательные акты, гарантирующие его вклады в нашу компанию. Это первое. И второе, он будет смотреть, куда их вкладывать. То ли в сеть, то ли в генерацию, то ли в сбыт электроэнергии, а соотношение между всеми этими видами бизнеса, думаю, прояснится года через два-три. Вот тогда может начаться приток частных инвестиций, и отечественных, и иностранных. Думаю, что прежде всего вкладывать будут в генерацию. Следующим объектом станут сбытовые компании, а потом уже и сети. Хотя, как правило, деньги вкладывают первоначально в сбыт, так как именно оттуда их можно быстрее и получить. Но, как ни смешно, у нас со сбытом масса проблем: деньги за потребленную электроэнергию не платят, а отключить всех в наказание нельзя. Есть список неотключаемых.
— А что будет с тарифами после реструктуризации? Нет ли опасности, что они резко возрастут?
— Это реальная опасность. Если это произойдет, то реформы, едва начавшись, тут же прекратятся. Это гигантский политический риск, поэтому компания сегодня пытается сделать все, чтобы этот риск минимизировать. Первое, с чего мы начали,— это программа управления издержками. Пока снижать их приходится в основном административными методами. Когда тарифы устанавливаются государством, нашим энергосистемам невыгодно показывать снижение затрат. А то тариф тут же снизят. Но мы договорились с Федеральной энергетической комиссией, что этого больше не будет. Энергокомпании теперь могут спокойно показывать снижение издержек, и сэкономленные ресурсы какое-то время останутся в их распоряжении. Но люди отучились экономить, утратили элементарную производственную культуру, которая была даже при советской власти. Экономят, смешно сказать, 2-3%. А сегодня можно экономить десятки процентов. Сегодня есть прямой резон экономить: нам начали платить — и мы начали платить. А денежные расчеты всегда выгоднее, чем бартер. Кроме того, мы продумываем систему механизмов, которые рыночными методами перераспределили бы дополнительные издержки между всеми потребителями. Чтобы эти издержки не легли на отдельного потребителя, будь то население или алюминиевая промышленность. Более того, я предлагаю создать некий фонд, из которого осуществлялись бы дотации действительно нуждающимся в них потребителям электроэнергии.
— Вот тебе и рынок...
— Да, это не рыночный подход, это отход от классической теории. Но я лично убежден в том, что если мы хотим сгладить скачок тарифов, который неизбежен, поскольку сейчас тариф не имеет инвестиционной составляющей, и при этом хотим выжить, то без подобного фонда не обойтись. А дальше начнет работать нормальная конкуренция.
— Как вы относитесь к Евгению Адамову и его идее национализировать сети?
— Я работал с ним вместе в правительстве и знаю его как классного специалиста. Но его идея национализации сетей неконструктивна. Что же касается АЭС, то они как были государственными, так и останутся. Проблема в том, что все они, кроме Ленинградской АЭС, сегодня входят в "Энергоатом", и идеология господина Адамова, грубо говоря, сводится к тому, чтобы создать из "Энергоатома" что-то типа "Газпрома". Думаю, что национализация — это просто в полемическом задоре рожденная идея. Не исключаю, что господин Адамов примет идеологию Минэкономразвития (75% плюс одна акция у государства в сетевой компании), с которой мы так или иначе согласимся.
— А последняя идея: продавать всю электроэнергию через единого торгового оператора — тоже идея Минэкономразвития?
— Нет, наша. Правда, правительство ее существенно трансформировало. Сама идея предельно простая. Если мы говорим о торговле энергией, нужна торговая площадка, инфраструктура биржи электроэнергии. Вот это и есть то, что мы называем коммерческим оператором. Этот оператор будет собирать и анализировать заявки потребителей и возможности производителей электроэнергии. Будет формировать текущую цену на электроэнергию, будет организовывать все финансовые потоки, заключать договоры, будет обеспечивать гарантии покупки и поставки электроэнергии.
— Кто будет организатором и владельцем этой биржи?
— Это должно быть некоммерческое партнерство, его учредителями должны стать все агенты рынка. Для начала в партнерство могут войти генерирующие компании, те же "Росэнергоатом" или атомные станции, сетевая компания, квалифицированные потребители, то есть крупные потребители с большими денежными гарантиями вроде алюминиевых заводов и т. д. Все они должны войти в это некоммерческое партнерство, все они должны делегировать своего управляющего в общую управляющую компанию для некоммерческого партнерства. Грубо говоря, это будет аналог ММВБ, но для электроэнергии.