Издатели «Новой газеты» бизнесмен Александр Лебедев и главный редактор газеты Дмитрий Муратов намерены запустить новую информационную радиостанцию. Планируется, что вещание на ней будет российско-американским.
В прямом эфире "Коммерсантъ FM" Александр Лебедев рассказал ведущему Андрею Норкину, зачем ему еще один медийный продукт.
— Это правда, что вы это предложение делаете президентам двух стран. А для чего это нужно, если это правда?
— Для того чтобы, во-первых, ускорить процедуру изменения лицензии. Во-вторых, мы полагаем в "Новой газете", что дать несколько часов двум станциям — английской и американской — это очень недурная идея. Она некоммерческая, это правда, как отмечается уже в СМИ. Но, конечно, основная у нас задача — это сделать радио, где "Новая газета" может со всем своим, мы называем это, общественным мнением, выступать в информационном эфире. Это все-таки первично.
— А для чего?
— Кстати, Макфолу и Суркову любопытно, что именно он будет следующим послом.
— А для чего, все-таки, нужно брать программу "Радио Свобода", "Би-би-си". Что, "Новая газета" сама не в состоянии сделать информационный продукт?
— Во-первых, это дорогое удовольствие. Вы, наверное, заметили, что мне пришлось когда-то большие деньги заплатить за "Новую газету". Сама она дотационная. По причинам, кстати, не всегда связанным, что там нас бы не покупали в нужном количестве. Или на нас бы не подписывались. Ну, реклама к нам не приходит, безусловно, по политическим соображениям. Словом, $24 млрд "Новая газета" точно не найдет в ближайшее время. А я выбираю между коммерческим использованием. Понятно, что музыкальный формат гораздо более коммерческий. Но можно поставить одну из станций, и она будет приносить доход, теоретически, в "Новую газету". А вторая, мы бы все-таки хотели, это, отвечая на ваш вопрос, радио-ресурсы, которые я слушаю каждый день. Но иногда мне хочется по тому же вопросу Ходорковского послушать более подробно экспертов-аналитиков. Если хотите, это может быть более скучное радио. Но оно должно быть более экспертное, как вы знаете, сложные газеты, которые ты читаешь не для того, чтобы развлекаться. А для того, чтобы развиваться. Так и здесь. И поэтому у нас коммерческая составляющая, в общем-то вторична.
— А почему все-таки "Свобода" и "Би-би-си"? Они же очень разные, даже по идеологии.
— Потому что ни представляют точку зрения американскую и английскую. Если мы хотим, действительно, перезагрузиться, если мы хотим почувствовать себя все-таки частью демократической цивилизованной Европы, извиняюсь за банальности, почему бы этого не сделать, тем более, что "Би-би-си" из-за сокращения расходов перестает вещать в этом формате. А "Радио Свобода" вообще на средних волнах.
— "А как в "Би-би-си"? Вы пишите Медведеву и Обаме. А допустим, Кэмерону нет. "Би-би-си". У них с русским вещанием сейчас как?
— Я недавно выступал на "Би-би-си", где я это идею озвучил. Она, поверьте мне, уже там прочитана в Великобритании. И дело тут как раз не в деньгах, а именно в вещании. Почему-то частоты FM вместе с лицензией — это очень дорогое удовольствие, чтобы вещать в Москве или каких-то крупных городах. Поэтому здесь стартовая позиция. И я, как человек, который хочет из бизнеса выйти, я наконец нашел, куда это деть. Если это даст дополнительный доход "Новой газете" — отлично. Над этим просто надо работать. И это должны делать талантливые менеджеры.
Но нам очень давно хотелось сделать радио. Мы условно называем радио "НоРа" — новое радио. Куда мы могли бы всю свою аудиторию, включая экспертов, специалистов по всяким вопросам — от благотворительной деятельности до судебной системы. Вот меня очень интересует, прочему у нас, в отличие от Америки, суды присяжных рассматривают только очень узкие составы?
А я считаю — неправильно. Я считаю, это отличная школа. Потому что все американцы работают присяжными это не дешево. Да. Согласен. Но не в этом дело. С деньгами-то в стране в последний год все в порядке. У нас с головами проблема. Я, например, хочу, чтобы все составы, где нет признания обвиняемому, где он сотрудничает с правосудием, все должны быть с присяжными. А у них еще есть гранджюри. Видели, как сейчас по Стросс-Кану. Сначала 24 присяжных рассматривают без судьи дело. А потом уже 12 присяжных. Просто мы до тех пор не сделаем нормальную судебную систему, пока не поймем. Но это же огромная дискуссия. Это надо рассказывать. Это даже для меня новость. Если честно, я думал, что в США, до недавнего времени я думал, потому что ездил специально встречался по этим вопросам, что там тоже не все составы с присяжными. Все. Любая кража, что угодно. И это само по себе большая гарантия от судебного произвола.
— Александр Евгеньевич, я понял. Да. Это такие частные моменты, которые вы хотели осветить в эфире. Я не об этом. Как вы рассчитываете, с политической точки зрения, в нашей стране руководство отнесется к этой идее?
— Зачем нам рассчитывать? Мы же на практике проверяем. Как я рассчитываю по борьбе в коррупцией, присоединившись в одностороннем порядке к "Народному Фронту" и написав письмо Бортникову. Я выступаю морской свинкой подопытной. Оно, может, не самое приятное, но зато очень практично. Так что мы ж письмо-то написали официально. оно будет на столе у Макфола, у Суркова, у Медведева, у Обамы. Поэтому нам либо дадут ответ положительный, либо никакого не дадут, что будет равносильно отрицательному ответу. Либо вдруг пара звонков — и все. Процедуру, конечно, надо соблюсти, хотя она не такая, как нам кажется.
— Хорошо. Последний вопрос. Вы, в принципе, с частотой с этой определились и со сроками? Когда вы видите это проект уже запущенным?
— Как только нам дают возможность не 20 на 80, а наоборот, 80 — вещание. А 20 — музыкальное, сразу прям и запускаемся. Мы-то готовы. Мы прям на старте. У нас и те деньги, дополнительные, которые потребуются для того, чтобы оплачивать в процессе. И мы ж не рассчитываем на какой-то быстрый коммерческий успех. Это очевидно. Мы на низком старте.