Санкт-Петербургский институт детской гематологии и трансплантологии им. Р. М. Горбачевой обратился к Русфонду с просьбой оплатить реконструкцию системы вентиляции в клинике. Читатели знают: это редкая для нас ситуация, ведь главное дело Русфонда — адресная помощь конкретным больным детям. Но иногда наши читатели помогают и самим медучреждениям, если речь идет о партнерских клиниках и программах Русфонда. Институт им. Горбачевой — наш партнер. Мы совместно работаем по программе "Антираковый корпус".
Институт открыт в сентябре 2007 года на базе центра трансплантации костного мозга Государственного медуниверситета им. И. П. Павлова. Здесь, в "первом меде", доктор Борис Афанасьев еще в 1990 году провел первую в СССР родственную трансплантацию кроветворных стволовых клеток ребенку, а десятью годами позже — первую в России неродственную. Профессор Афанасьев возглавил новый институт, для которого построили 12-этажный корпус общей площадью 5 тыс. кв. м. Сейчас в институте проводят до 200 пересадок костного мозга в год.
Программа "Антираковый корпус" у нас на особом счету. Читатели превратили помощь детям с опухолями, лейкозами и наследственными заболеваниями крови в крупнейшую программу Русфонда (63 741 779 руб. в 2010 году). Читатель не боится жертвовать на лечение онкогематологических больных, хотя и знает, что не все они выживут. Потому что он знает и другое: если еще 15 лет назад практически все такие больные умирали, то сейчас даже в среднем в России выживают больше половины. А в некоторых клиниках (их у нас, правда, раз-два и обчелся) процент выживших гораздо выше. Институт имени Горбачевой — именно такая клиника. Здесь выживают 65% тех, кто прошел через трансплантацию. Это очень высокий показатель, надо учитывать, что такая радикальная мера, как пересадка костного мозга, показана только самым тяжелым больным, которым не помогает химиотерапия. Мало того, в этом институте принципиально не отказывают в помощи никому, даже тем детям, которых в иных местах называют отказниками и смертниками. Из числа таких "отказников" здесь спасают треть!
Состояние вентиляции здесь отнюдь не аварийное, хотя прошлое жаркое лето и поставило работу института на действительно опасную грань. Тогда с жарой справились. Остро необходимый теперь ремонт связан, прежде всего, с растущими возможностями института и его особой спецификой.
Сначала о специфике. Вентиляция в клинике — это не просто свежий воздух в палатах и процедурных, в лабораториях и кабинетах. Не только условия, в которых живут больные дети и их мамы и в которых работают врачи. Это еще и стерильность. Дело в том, что перед пересадкой стволовых клеток врачам приходится специально снижать, почти убивать иммунитет ребенка, иначе его иммунная система отторгнет чужие клетки. И вот в период цитопении, когда показатели крови падают до нуля, любая инфекция становится смертельно опасной. И тогда система вентиляции помимо свежести воздуха обеспечивает еще и спасительную его чистоту. Обеспечивает и сейчас. Весь вопрос, в каких объемах.
— Сейчас мы делаем в год 200 трансплантаций, а потребности еще выше,— рассказывает Борис Афанасьев.— Наполнить наши стерильные палаты больными ребятишками и их родителями больше, чем они наполнены сейчас, можно, но только если обеспечим десятикратный обмен воздуха за час. Сейчас только 5 обменов. А расширив стерильную зону на шестой этаж, мы получим дополнительно девять палат и отдадим их детям с наследственными заболеваниями. Таким образом, реконструкция вентиляции позволит нам увеличить число трансплантаций вдвое.
Бюджетом реконструкция не предусмотрена. Директор знает, что, пойди он обычным путем, дело затянется в самом лучшем случае на год. Что такое год? Из 200 почти безнадежных ребятишек после трансплантации выживают примерно 130. Из 400 выживут 260. То есть цена промедления на год — это как раз 130 детских жизней.
Значит, реконструкция вентиляции в институте имени Горбачевой нужна не просто по жизненным, как обычно говорят врачи, показаниям, а по многожизненным! Цена спасения этих 130 ребятишек - 5 млн руб.