— Знаете, до сих пор чувствую себя как-то странно. Я вообще как-то не задумывался над тем, что могу стать лучшим. Люди в последние дни только и спрашивали меня о том, как я расцениваю свои шансы. А я абсолютно искренне отвечал, что они равны нулю. И если бы кто-то сказал мне накануне турнира, что по ходу его я обыграю Кафельникова, Сампраса, Агасси и буду первым, я бы решил, что он издевается надо мной.
— Интересно, а вы мечтали в детстве о том, чтобы стать первой ракеткой?
— Нет. Я же вырос в маленьком городке Флорианаполис, в Бразилии, в стране, где никогда не проводились крупные теннисные турниры и где никогда не было ни одного знаменитого игрока. Как я мог мечтать о титуле первой ракетки?!
— Когда вы все-таки поняли, что выиграете Masters Cup?
— Пожалуй, после того, как одолел Сампраса. Именно тогда ко мне вдруг пришло ощущение, что у меня все получается, что я все делаю правильно. И еще мне очень помогли болельщики. Раз примерно в каждые полчаса в матчах и с Сампрасом, и с Агасси мне казалось, что я больше не смогу продолжить, больше не выдержу боли. И тут они начинали скандировать мое имя, и ко мне возвращались силы.
— Все заметили, что, как бы вам ни было тяжело, вы почти все время улыбаетесь на корте, в то время как другие, скажем, Сафин, если что-то не идет, ломают ракетки...
— (Смеется.) У меня всего три ракетки. И если бы я их начал ломать, то мне попросту нечем было бы играть. А если серьезно, то я всегда улыбаюсь, потому что всем доволен — тем, что играю в теннис, тем, что карьера у меня сложилась.
— После финала Агасси подошел к вам и что-то сказал. Что это были за слова, если не секрет?
— Андре сказал мне, что я действительно заслужил титул первой ракетки, что у меня был фантастический сезон.
— Бразилия вас наверняка встретит как героя...
— (Улыбается.) Мне грех жаловаться на своих поклонников. Они любили меня и когда я выигрывал, и когда проигрывал. Последние несколько лет я чувствую, что очень популярен на родине.
— Популярнее, чем все бразильские спортсмены?
— Ну, пожалуй, все же меньше, чем Айртон Сенна и Пеле — два моих кумира.
Марат Сафин: тенниса я уже насмотрелся
— Поражение в Лиссабоне сильно испортило вам настроение?
— Да, финиш сезона вышел неважный. Но один турнир — это все-таки не год. В целом-то сезон у меня был хороший: я доволен игрой, тем, как ко мне относятся болельщики... А на выступление на Tennis Masters Cup повлиял целый ряд причин. Ну, скажем, объективно Сампрас и Агасси были свежее, чем большинство остальных участников, а уж меня точно. Они ведь не играли некоторое время перед турниром.
— А мысль о том, что вы можете стать первой ракеткой, не мешала?
— Нет. Я, играя с Сампрасом и с Агасси, поверьте, совершенно не думал о том, что, если одержу победу, буду лучшим теннисистом года. Просто игра не шла.
— В чем все же причина? Что не получалось?
— Думаю, уровень игры у меня уже есть и кардинально в будущем в ней ничего менять не придется. Самое важное для меня сейчас научиться, что называется, держать игру, действовать без резких перепадов. Но то, что мне есть еще к чему стремиться, даже хорошо. Значит, есть стимул работать.
— В общем, опыта не хватило?
— Конечно, те же два американца выступают на чемпионате мира в десятый раз. Они чувствуют себя на этом турнире, можно сказать, как дома. Мы же, по сути, для них еще юниоры, нам гораздо сложнее. Люди от нас ждут побед, а здесь их никто так просто тебе не отдает.
— Куда отправляетесь сейчас?
— В Москву. Проведу там несколько недель с семьей, друзьями. Буду наслаждаться жизнью.
— Вы сказали, что не будете смотреть финал турнира. Почему?
— (Улыбается.) Я уже насмотрелся тенниса в этом году, наелся им до отвала. Пора домой, отдыхать, чтобы снова появилось желание играть. А недели через две возобновлю тренировки.
— На матч любимого "Спартака" в Лион слетать не хотите?
— Нет. Далековато, а я немного ленивый.
— Основные цели на будущий год для себя уже определили?
— Я бы с удовольствием выиграл Roland Garros. Мне кажется, у меня много шансов. Буду к нему специально готовиться.