В четверг, выиграв свой первый матч на Tennis Masters Cup, Густаво Куэртен (Gustavo Kuerten) сказал: "Если я сумею опередить Сафина, это будет чудом. Но чудес, по-моему, не бывает". Бразилец оказался не прав: в воскресенье он стал победителем турнира и первой ракеткой мира по итогам года. С подробностями из Лиссабона — корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ.
Тогда, в четверг, это действительно казалось невозможным, потому что Марат Сафин был уже в полуфинале, а Густаво Куэртен — еще нет; потому что россиянину, чтобы стать первым, оставалось выиграть один матч, а бразильцу — три; потому что на быстром синтетическом покрытии южноамериканец никогда особенно не блистал; потому что, наконец, он играл с травмой...
То, что Куэртен обгонит Сафина, выглядело невероятным даже после того, как крайне неудачно для россиянина прошел последний день групповых турниров: Сафин почти без борьбы уступил Питу Сампрасу (Pete Sampras), а Куэртен лишил полуфинала Евгения Кафельникова. В конце концов, Сафину предстояло бороться за выход в финал с Андре Агасси (Andre Agassi), который, как считали все, чуть-чуть, но послабее его предыдущего соперника, а Куэртену, у которого все еще болели спина и нога,— с Сампрасом, набравшим форму и столь же сильным, как тот Сампрас, что выиграл чемпионат мира год назад.
Еще больший оптимизм внушало начало матча Сафин--Агасси. Американец вышел на корт каким-то сонным, что ли: бил несильно, причем часто попадал в сетку или в аут. Уже во втором гейме у Сафина было сразу несколько отличных возможностей сделать брейк. Четверть часа игра шла на "больше-меньше", но россиянин так и не сумел добыть нужное очко. "Если бы я тогда был точнее, то, может быть, все сложилось бы иначе",— скажет он позже.
Агасси "проснулся" неожиданно. В пятом гейме он вдруг без проблем взял подачу Сафина, причем отреагировал на свой успех совершенно спокойно, без эмоций, словно знал, что рано или поздно это произойдет. А вскоре, пытаясь добраться до уходящего мяча, Сафин неловко упал, подвернув ногу. И еще спустя два гейма, наступив на нее, рухнул навзничь...
Потом Сафин рассказал, что кроссовки, которые для него подобрал Adidas, оказались слишком малы — причина травмы именно в этом. И еще сказал, что повреждение было не столь уж серьезным. И улыбнулся: "Во всяком случае, я не умирал. Недели две отдохну — и все будет в порядке". И все будут гадать, шутит или говорит правду. Но в те минуты, когда доктор накладывал Сафину на голеностоп тугую, внушительного вида повязку, а российский теннисист глотал обезболивающие таблетки, зрители думали лишь об одном: снимется или нет?
Сафин снова вышел на корт. И отхромав окончание стартового сета (Агасси, разумеется, легко довел его до победы), во втором как-то незаметно выровнял игру. Правда, по мнению Сафина, впечатление это было обманчивым. "На самом деле Агасси был гораздо лучше,— сказал он, когда матч закончился.— Уж я не лох с горы, но так быстро бегать, как Агасси... Нет, это невозможно!"
Сафин, увы, был прав. Все решилось в восьмом гейме, в котором он в третий раз кряду ошибся, выйдя к сетке. Агасси взял подачу, а спустя 10 минут выиграл и матч. И Сафин, явно не в лучшем настроении, отправился в гостиницу смотреть второй полуфинал, бросив на прощание: "Надеюсь, Пит сделает за меня работу". "Должен сделать",— убежденно заявил подошедший к нему капитан сборной России Шамиль Тарпищев. В том, что Сампрас выиграет у Куэртена, впрочем, вообще никто не сомневался.
Но, возможно, за исключением нескольких тысяч бразильских болельщиков, которые всю неделю по-футбольному — с флагами и барабанами — болели за своего Гуго (так называют Густаво Куэртена). И то они притихли, когда Сампрас, будто продолжая прошедший накануне матч с Сафиным, задавил их кумира в первых трех геймах. Суперподача, безупречная игра у сетки, фантастические по силе и точности удары в линию — Сампрас явно намеревался выиграть как можно быстрее. А Куэртен попросту боялся своего противника.
И тут, когда Гуго должен был совсем расклеиться, начали происходить те самые чудеса, на которые он, по собственному признанию, и не надеялся. Да и Сампрас, было заметно, не ожидал, что Куэртен возьмет его подачу. Но первый сет, завершившийся тай-брейком, все-таки остался за американцем. А во втором выяснилось, что Гуго умудрился приспособиться к выходам Сампраса вперед. Если прежде в таких случаях бразилец, как правило, обреченно отправлял мяч прямо на ракетку сопернику, то теперь стал обводить куда более уверенно. И набирать очки!
Но даже не это главное. Сампрас по-прежнему регулярно наносил великолепные удары. Однако если до этого каждый новый шедевр великого американца на некоторое время сбивал Куэртена с ритма, то теперь он наконец перестал на них реагировать. Вот, допустим, такой характерный эпизод. В одном из геймов на своей подаче бразилец проигрывал 0:40, но умудрился трижды кряду здорово подать с первого мяча и безошибочно разыграть очко, отстояв статус-кво!
И еще Куэртен каким-то непостижимым образом сумел адаптироваться к подаче Сампраса, одной из лучших в теннисе. "Именно прием был ключевым фактором, когда он стал у него получаться, я начал отдавать инициативу",— сказал после матча американец.
Когда в девятом гейме второй партии бразилец в третий раз в матче сделал брейк (второй принес ему победу в предыдущем), на трибунах Атлантического павильона творилось что-то невероятное: кто-то хватался за голову, кто-то (таких было большинство), встав с места, орал во все горло: "Гуго!" Хладнокровно взирали на происходящее, пожалуй, только два человека — вратарь местного футбольного клуба Sporting Петер Шмейхель (Peter Schmeichel) и чудак, почему-то упорно подымавший весь уик-энд над головой плакат: "Курникова, приезжай, пожалуйста, в Лиссабон!"
В воскресном финале против Агасси Куэртен, к которому почти намертво приклеился ярлык грунтового игрока, вновь продемонстрировал, что умеет очень многое. Да практически все. Бразильца, кстати, даже несмотря на победу над Сампрасом опять не считали фаворитом. Тот же Сампрас на вопрос, кто победит, без колебания ответил: "Агасси". Причины думать так имелись веские: у Куэртена была в отличие от американца долгая изматывающая встреча в субботу, а финал играется из пяти сетов. А он, Гуго, вдобавок травмирован. Ну не железный же бразилец все же, когда-нибудь и обязан рухнуть...
У меня лично во время финала создалось такое впечатление, что, будь в нем по регламенту предусмотрено максимум не пять, а десять сетов, Куэртен и тогда бы выиграл. "Сразу взяв мою подачу, он будто вцепился в меня мертвой хваткой и не отпускал до самого конца",— делился своими впечатлениями Андре Агасси.
Стоит отметить, что матч продолжался недолго. Вернее будет сказать, он вышел невероятно коротким для финала с участием двух равных. В первом сете взять подачу Агасси Куэртену помогли ошибки американца, во втором — фантастический по силе кросс, в третьем — два кряду изумительных по чистоте backhand. А когда у Агасси появлялся брейк-пойнт (в одном из геймов их было аж четыре!), бразильца выручали либо трос сетки, дважды "сыгравший" за него, либо подача. "Знаете, какие воспоминания в первую очередь останутся у меня от этой игры? У меня брейк-пойнт, а он делает эйс",— сокрушенно заметит после матча Агасси. На что Куэртен полушутя-полусерьезно скажет: "Надо же было мне хоть чему-то научиться, когда я играл против Сампраса. Вот научился подавать".
После матча Густаво Куэртен будет долго сидеть, закутавшись в бразильский флаг, отрешенный от всего происходящего, не слышащий, как гремят в его честь барабаны на трибунах. И только через некоторое время поверит, что сотворил чудо, на которое не надеялся. Что чувствовал Марат Сафин в тот момент, когда узнал о победе Куэртена и о том, что он больше не первый, наверное, так и останется неизвестным...
Пока, конечно, не первый. Те специалисты, с которыми я общался в воскресенье вечером, когда закончился финал, говорили, что, безусловно, Куэртен совершил подвиг. Но у Сафина в следующем сезоне есть все шансы вернуть титул первой ракетки. "На мой взгляд, Марат — это игрок следующего столетия. По силе удара, по надежности на задней линии ему нет равных. У него прекрасная физическая подготовка,— сказал, к пример, Шамиль Тарпищев.— Другое дело, что он еще не умеет использовать все свои ресурсы. На этом турнире, например, Марат не смог справиться с обрушившимся на него огромным психологическим давлением: два матча отыграл на своем уровне, а Сампрасу дал обмануть себя... Но все это неудивительно. Сафин — дебютант чемпионатов мира, ему всего 20 лет — в таком возрасте подобный прессинг выдержит далеко не каждый. С опытом, думаю, к нему придет способность играть стабильно, без перепадов".