Имя хореографа Начо Дуато — первого за 100 лет иностранца, который возглавил балетный театр России (петербургский Михайловский) — сейчас известно, наверное, не меньше, чем имя Алексея Ратманского. А учитывая, что с петербуржцами испанца связал долголетний контракт, согласно которому все свои новые балеты он обязан ставить именно в этой труппе, спектаклей заезжей знаменитости скоро станет у нас больше, чем работ знаменитости российской, отбывшей на службу в США. Еще 2 года назад такую картину было трудно даже вообразить: балеты Начо Дуато, который к тому времени уже 19 лет возглавлял Национальный театр танца Испании, превратив его, по сути, в авторский театр и сделав одной из самых успешных балетных компаний мира, вообще не были известны в России. Первооткрывателем стал Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко, уговоривший хореографа перенести в Москву один из его ранних балетов — поэтичнейший Na Floresta, лесную идиллию на музыку Вилла-Лобоса.
Тогда мало кто верил, что москвичам, воспитанным в классической строгости, удастся передать очарование хореографии Дуато: уж слишком чужд его текучий нежный стиль педантичной, упорядоченной классике. Но ассистенты хореографа и артисты "Стасика" совершили чудо: Na Floresta стал первым в России импортным балетом, исполненном по-европейски, без всяких скидок на пробелы в современном образовании: русские артисты станцевали его так, будто язык Начо Дуато — их родной. После такого подвига "Стасик" прослыл главным специалистом по новейшему балетному театру, поставил (тоже впервые в России) балеты Иржи Килиана и Йормы Эло, одолел "Русалочку" Джона Ноймайера. Однако, несмотря на собранную коллекцию балетов, обзавестись полноценным современным вечером так и не смог: не хватало кадров.
Дело в том, что заезжие балетмейстеры, не сговариваясь, отбирали для своих постановок одних и тех же артистов — тех немногих, кто способен к телесным трансформациям. Составляя программы вечеров, приходилось давать им время передохнуть, поэтому между современными балетами театр вставлял нечто традиционно-классическое — для других исполнителей. Теперь, наконец, "современников" в труппе набралось достаточно, чтобы представить полноценный трехчастный вечер актуальной хореографии: к пуантному опусу Йормы Эло "Затачивая до остроты" и босоногой Na Floresta добавился еще один балет Начо Дуато: Por Vos Muero — "За вас приемлю смерть".
Не пугайтесь — это не про войну. Скорее, про любовь — в заглавие вынесена строка Гарсиласо де ла Вега, царедворца, дипломата и поэта XVI века, чьи сонеты и канцоны сопровождают танец наравне с испанской музыкой эпохи Возрождения. В "Por Vos Muero" Начо Дуато объясняется в любви к Испании времен Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского, когда танец, музыка и поэзия были такой же частью обыденной жизни, как нынче телевизор и интернет. В ту благословенную пору посредством организованных в определенном порядке движений флиртовали и каялись, соперничали и заключали сделки, уличали в неверности и предъявляли отточенную формулу разрыва. Церемонность повседневных ритуалов придавала страстям печальную грацию, превращая в искусство саму жизнь.
Но в любовном мадригале Начо Дуато нет истории и этнографии, нет поз и движений, скопированных из старинных книг. Минимум декораций: пурпурные драпировки задника, щели ширм — таинственные, как лабиринт коридоров Эскуриала. Свободный, переливчатый танец — дуэтный, ансамблевый, сольный — перевязан изысканным кружевом движений рук и корпуса: современная танцевальная лексика подчинена мудрой куртуазности прошлого.
Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко, 27, 28 мая, 19.00