Премьера современный танец
В парижском Theatre des Abbesses французский хореограф и руководитель балета в Экс-ан-Провансе Анжелен Прельжокаж выступил в подзабытом для себя амплуа танцовщика в моноспектакле "Канатоходец". Он был показан два года назад на фестивале танца в Монпелье и вошел в послужной список хореографа как самый личностный из всех поставленных и исполненных Прельжокажем. О сокровенном послушала и посмотрела МАРИЯ СИДЕЛЬНИКОВА.
На сцене невысокого роста худой человек, одетый в будничные брюки и майку. Его окружают рулоны белой бумаги — ими застелен пол, из них выстроены несколько геометрических конструкций, и они свисают откуда-то с колосников сцены (художница Констанс Гиссе). В этой белой пустоте Анжелен Прельжокаж на протяжении часа читает текст Жана Жене "Канатоходец", прерывая его танцевальными ассоциациями.
Письмо Жене своему алжирскому любовнику-канатоходцу Прельжокаж впервые прочитал, еще будучи учеником балетной школы. И перечитывал его всякий раз, когда желание бороться со своим телом у школьного станка сходило на нет. "Во время репетиций не сожалей о неудачах; ты познаешь горький период, и только после того, как ты пройдешь через него, ты станешь хозяином своего искусства; ты не проститутка, танцуй не для нас, а для себя" — так безапелляционно француз муштровал влюбленного в канат Абдаллу, а Прельжокаж заучивал готовые рецепты мастерства как мантру и снова шел в балетный класс. В нынешнем моноспектакле он одновременно и жадный до успеха молодой акробат, и известный писатель. Произнося текст от лица Жана Жене, его советы он адресует себе же — тому неуверенному сомневающемуся юнцу, каким он был более тридцати лет назад.
"Канатоходец" попадает под универсальное определение "спектакль на стыке жанров". Здесь замешан, правда не в равных пропорциях, и драматический театр, и современный танец, и театр теней, и дизайн. Но не до конца определившийся спектакль, как и его заглавный герой, все время балансирует на опасной грани. В основе зрелища Анжелен Прельжокаж оставил все-таки текст, который в его исполнении скоро превращается в монотонную читку. Впрочем, и движения ненадолго удерживают внимание зала. Танцовщик изначально не собирался переводить на язык танца трюки плясуна канатного. Поэтому от сальто-мортале Прельжокаж воздержался, но все-таки полетал на воображаемом канате и прошелся колесом. Однако главным воплощением опасной нестабильности циркового ремесла стали шаткие полуарабески с раскинутыми в разные стороны руками. И было непонятно, то ли господин Прельжокаж так убедительно имитирует канатоходца, то ли давно не танцевавший хореограф и впрямь уже не в силах удержаться на ногах.
Немало говорится в "Канатоходце" и об одиночестве, к которому должен стремиться творец, чтобы его искусство обрело должную силу. "Ты будешь танцевать в одиночестве с закрытыми глазами. Но ничто — ни аплодисменты, ни смешки — не помешает тебе танцевать". В вечер премьеры зрители честно выполнили этот завет Жана Жене: не желая нарушать одиночества Анжелена Прельжокажа, они аккуратно, без смешков и аплодисментов, покидали зал.