Когда-то в нашей стране мешочников расстреливали. Потом зажегся (и быстро погас) прожектор перестройки. Теперь есть налоговая полиция, которая мечтает стать финансовой. Но теневая экономика была, есть и будет. Почему?
Ответов много. Можно упирать на то, что, если не принимать в расчет откровенно криминальных способов получения доходов, главное в теневой экономике все-таки не тень, а экономика. И вспоминать, что рыночная экономика в России выросла из двух источников и составных частей. И первый — вовсе не реформы Егора Гайдара, а советская теневая экономика, которую представляли "цеховики" и фарцовщики. Тогда напрашивается вывод: с экономикой надо обращаться как с экономикой — и тени будет меньше.
Чего тогда не хватает? Все сразу вспоминают налоги. Между тем налоги в России по сравнению с теми, что платят ее соседи, вовсе не отталкивающие. Проблема в том, что если за рубежом слово "налогоплательщик" звучит гордо, это знак некоторого договора, заключенного гражданином и государством, и этот договор выполняют обе стороны, то в России слово "налогоплательщик" имеет совсем другой смысл. Когда государство называет тебя налогоплательщиком — жди неприятностей. Можно тут же превратиться в нарушителя налогового законодательства со всеми вытекающими последствиями. С другой стороны, налогоплательщик по-русски — это синоним простофили, то есть предпринимателя-неумехи. Зачем платить все налоги, когда в России установлен мировой рекорд по льготам, которыми грех не воспользоваться? Другими словами, зачем заключать договор с государством, когда дешевле договориться с чиновником? К тому же поборами с предпринимателя, особенно мелкого, занимается не только налоговый инспектор.
Этими аргументами с удовольствием воспользуются те, кто в словосочетании "теневая экономика" ударение ставят на слово "тень" и, соответственно, на борьбу с ней. Как правило, это люди в погонах, которые готовы оперативно разрабатывать кого угодно, однако не всегда для того, чтобы довести дело до суда. Директор налоговой полиции Вячеслав Солтаганов гордится тем, что его служба, как он считает, не имеет отрицательного имиджа в обществе. В подтверждение приводятся такие, например, факты: ежедневно в стране его служба возбуждает до 200 уголовных дел, а под арестом у налоговых полицейских сидит "всего человека четыре". Что налоговая полиция не злоупотребляет посадками, это здорово. Однако это вряд ли триумф гуманизма. У полицейских своя стратегия: завести дело, напугать и заставить таким образом заплатить все причитающееся. Заплатил — и дело с концом. В прямом смысле: никто не узнает, что из заведенного дела получилось бы на суде. Зато получается еще один договор — скорее с чиновником, чем с государством. Просто ранг чиновника повышается. А отсюда всего один шаг до того анекдотичного положения, когда Генпрокуратура, руководствуясь, естественно, исключительно интересами правосудия, то открывает, то закрывает одни и те же дела. Сравнение со швейцаром напрашивается.
Кстати, в желающих волком выгрызть теневую экономику недостатка, как и следовало ожидать, нет. Вячеслав Солтаганов, выдвинув идею создания финансовой полиции, просто вырвался вперед в PR-кампании. Но другие экономисты-правоохранители не собираются без боя отдавать ему пальму первенства. ГУБОП, естественно, считает, что даст сто очков вперед налоговым полицейским. Ситуация типична. Выполнять команду "Светить и никаких гвоздей!" готовы многие. Но тень все равно останется, потому что многие предприниматели светиться не собираются. С экономикой, пусть и теневой, силовыми средствами не смогли справиться и в советские времена.
Замкнутый круг? Можно его объяснять азиатским менталитетом — с этим, зевнув, все согласятся. А можно поставить вопрос иначе. Проблема в том, что граждане не верят в то, что государство действует в их интересах. Точно так же, как государство не верит в честность своих граждан. Положение осложняется тем, что государственные мужи — от президента до участкового — тоже граждане, и далеко не все из них поделятся с налоговым инспектором сведениями о том, какую долю своих доходов они получают в конвертах. Заметим, что когда учителю где-нибудь вдалеке от Москвы зарплату платят картошкой, то это, увы, тоже теневая экономика — ведь с такой зарплаты подоходный налог не заплатишь.
Согласие, как известно,— продукт обоюдного непротивления сторон. Так что чем меньше со стороны государства будет политических кампаний (классический пример — "черная тысяча налогоплательщиков" имени Бориса Федорова, из последних событий — эпопея равноудаления олигархов) и чем больше реальной борьбы с криминалом и выполнения других государственных обязанностей (например, регулярных платежей зарплат тем же учителям), тем больше граждане будут понимать, что уплачиваемые налоги приносят пользу. Мы слишком долго жили под гипнозом того, что в долгу перед государством. Теперь очередь государства отдавать свои долги.
Граждане не верят в то, что государство действует в их интересах. Точно так же, как государство не верит в честность своих граждан.