70 лет назад в медицине появилась принципиально новая специальность — детский врач. Изобрели ее в Советском Союзе в преддверии наступления социализма. Вчера торжественную дату отмечали в Российском государственном медицинском университете, где, собственно, история специальности "педиатр" и началась.
Непосредственной причиной возникновения детских врачей послужила детская смертность, которая к 1930 году достигла в СССР невыносимой цифры в 270 случаев на 1000 рождений — то есть почти треть советских младенцев не доживали до года. (Сегодня таким высоким показателем может похвастаться разве что Гаити.) Партия решила исправить положение, и на свет появилось постановление, учредившее принципиально новую медицинскую специальность, не имевшую аналогов в мире.
Точнее, две специальности. Позже "охрана здоровья матери и ребенка" и "охрана здоровья детей и подростков" были слиты в педиатрический факультет. А в 1930-е годы считалось, что при социализме дети болеть перестанут (точно так же, как женщины не будут торговать своим телом, а воры бросят воровать), и собственно врачи будут нужны только при родовспоможении и на первых этапах жизни младенцев; вставшим же на ноги детям, как предполагалось, нужны будут только санинструкторы, преподаватели физической культуры и специалисты в области детских кушаний.
Конечно, потом обнаружилось, что даже при социализме дети болеют. Но за 70 лет было подготовлено 23 тысячи педиатров. И сейчас детская смертность в Москве составляет 7,4 на тысячу, что соответствует европейскому уровню.
Выступая вчера с соответствующей торжественности момента речью, ректор Российского государственного медицинского университета Владимир Ярыгин сказал, что любовь к детям присуща большинству людей, но это вовсе не значит, что каждый может стать педиатром, нужны понимание детской психологии и особая внимательность. Профессор-педиатр Немсадзе тут же привел пример из собственной практики. Осматривал он больного, мужественного мальчика лет семи. Подозревал аппендицит. Мальчик, как партизан, молчит, не издает ни стона. Давят ему на живот, давят, а он все отвечает: не больно. Тогда профессор спрашивает мальчика: а самую капельку — больно? Полкапельки, говорит мальчик. После чего ребенка срочно везут в операционную, дают наркоз и находят у него опасный для жизни флегмонозный аппендицит.
Высокий уровень образования, получаемого российскими педиатрами, признается во всем мире. В США, например, где врачу с иностранным дипломом приходится переучиваться начиная со стадии медицинской сестры, педиатров сразу берут в ординатуру, причем доверяют им не только детей, но и взрослых.
МИХАИЛ Ъ-КИРЦЕР