Во франкфуртском музее Staedel вновь открылась нашумевшая фотовыставка How your look at it. Специально для Ъ — корреспондент "Домового" АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ.
Собственно, How your look at it ("Как вы на это смотрите?") впервые показали в рамках Всемирной выставки EXPO-2000. Шоу в Ганновере завершилось, как известно, полным провалом — и финансовым, и организаторским. Среди немногого, что пресса и общество оценили по достоинству, оказалась приуроченная к EXPO музейная программа, и прежде всего — How your look at it. Сразу после закрытия в Ганновере выставка переехала во франкфуртский музей Staedel.
Понять публику можно: организаторы на глазах сотворили чудо. Они рассказали о XX веке так, как о нем невозможно, казалось бы, рассказывать. Здесь нет ни безумия войн, ни ухмылок диктаторов, природные катаклизмы и таинственные эпидемии отсутствуют как жанр. Во Франкфурте не вспомнили ни об одном знаковом снимке, снимке-иконе. За бортом выставки остались не только короли фоторепортажа и портретной съемки, от Фрэнка Капры до Хельмута Ньютона, но и мастера-новаторы. Не нашлось в Staedel места ни для Родченко с Ман Реем, ни для нынешнего кумира европейцев Shirin Neshat. Раз фотоаппарат — явление массовое, посмотрим через него на повседневное, будни толпы, решили устроители.
Среди миллиарда фотографий, сделанных за последние сто лет, кураторы выбрали самые спокойные и мирные. Те, где люди принадлежат сами себе, где в их частное пространство не вторгается ни шумливый социум, ни глумливый сосед-варвар. Но массы, на какой-то миг предоставленные сами себе (пусть и в дистиллированной атмосфере музея), не выдерживают испытания стерильностью. Результат лабораторного эксперимента обескураживает. Беременные в 60-е колют себе наркотики — и автор "Деток" Ларри Кларк (Larry Clark) запечатлевает несколько месяцев спустя после первого снимка сцену детских похорон. Крошечный гробик кажется игрушечным. Мальчишка держит в руках гранату. Знаменитую работу Диан Арбюс (Diane Arbus) не раз показывали и в Москве. Едва ли не самый сильный экспонат выставки — знаменитый цикл харьковского фотографа Бориса Михайлова "У земли", показанный в соответствии с собственной логикой: диарамно. Движение по кругу провинциальной городской жизни, мимо этих отрешенно-землистых лиц, сияющей казармы-гостиницы при колхозном рынке, возвращает зрителя к первоначальной точке, той, откуда он стремился сбежать.
Устроители выставки How your look at it остались верны немецкому духу. Что сделали бы французы перед лицом такой задачи — рассказать о последнем столетии языком фотографии? Они бы донельзя эстетизировали картину, обратившись к Ирвингу Пенну, этнографии и русским формалистам (так и живет первоклассный Европейский дом фотографии в Париже). Как поступили бы англичане? Скрестили бы реальность с готическими ужасами эпохи Франкенштейна, повсюду бы узрели один лишь апокалипсис. А немцы упорно придерживаются социального, человеческого начала, чем и расплачиваются с собственными историческими ошибками.
Хотя фотография остается самым провокативным искусством в глазах кураторов (снимков в мире так много, что сам процесс выбора становится наиболее радикальным художественным актом), без изобразительного искусства прожить оказалось невозможно. При всем опьянении фотосвободой приходится воздавать должное живописи. В диалоге с нею фотография обретает глубину, на которую изначально, видимо, не способна. Сама возможность производить в день по сотне-другой работ превращает ее в такой же атрибут повседневности как телевизионные новости или одноразовые носовые платки. Бороться с собственным количеством ей и помогает живопись — продукт единичный, появляющийся на свет долго. Картина Френсиса Бэкона, главного физиолога столетия, смотрится центральной в разделе: на фотовыставке How your look at it немало живописных полотен.
Благодаря этому второму зрению, иной перспективе, How your look at it оказывается в итоге не только размышлением о лицах эпохи, но и высказыванием о самой природе фотографии, ее прошлом и настоящем. После нее мало кто из трезвомыслящих будет бояться компьютеров, способных якобы погубить саму суть фотопроцесса. Пока живы массы — главный герой нынешней выставки, никакой компьютер не в состоянии будет воссоздать фантасмагоричность обыденного, чудовищность повседневного, что попадает в объектив сегодня.