Некоторое время эти голландцы играли откровенный панк — грязный, расхлябанный, с текстами на острые социальные темы. Так прошли 1980-е, а в следующем десятилетии пути панков-интеллектуалов неизбежно пересеклись с американскими авангардистами: подобно тому, как панки от голого протеста и хулиганства шли к изучению возможностей шума, их более претенциозные коллеги двигались туда же, оставив позади джаз. За сближением с авангардистами последовал менее тривиальный, но в целом понятный шаг: The Ex обратились к незападной музыке. При этом их исследования вовсе не лежали в плоскости world music, нередко плакатной и попсовой. В музыкальном творчестве разных народов — сначала венгров и турок, затем африканцев — они искали (и находили) то, на что походила их собственная агрессивная и настойчивая монотонность. Сегодня ансамблю больше 30 лет, на счету у них более 20 альбомов. От песен как таковых они пришли к тотальной импровизации, от "социалки" в текстах — к абсурдному нанизыванию слов, от банального квартета вокал-гитара-бас-барабаны — к лаборатории, в недрах которой может родиться оркестр из двадцати человек, сотрудничество с Sonic Youth и земляками — джазовыми постмодернистами из фри-джазового коллектива ICP, а то и международный проект с участием музыкантов из Европы, Канады и Африки, во главе которого — эфиопский саксофонист Гетатчев Мекурья. Не так давно The Ex покинул вокалист Г. В. Сок, проработавший в группе 30 лет с момента основания, его место занял Арнольд де Бур, совмещающий пение с игрой на гитаре и клавишах и рытьем в сэмплах. В инструментальном ряду не стало баса, зато усилилось грязное звучание гитар и, как прежде, сохраняется обширное поле для взращивания музыкальных идей полузабытых африканцев.