Вот уже пятый год страна отмечает 7 ноября новый праздник — День согласия и примирения.
Вы с кем согласились и примирились?
Сергей Станкевич, бывший советник президента России:
— Нельзя примирится только с предателями. От согласия всегда больше пользы, чем от вражды. К сожалению, в России примирение обычно происходит только в случае крайней опасности. А как праздник эти дни я пока не воспринимаю, наверное, потому, что пока нет соответствующих ритуалов. День октябрьской революции ассоциируется у меня с общением, первым морозцем, застольем, а не с идеологической нагрузкой.
Адам Дениев, заместитель главы администрации Чеченской республики:
— Я публично примирился с родственниками человека, который обвиняется в убийстве моего брата. Это было 20 октября в Москве. Мы обещали, что не будем вести кровную месть против этого рода. И несмотря на то что суд еще не закончен, мы простили его родственников и дали клятву, что не будем преследовать убийцу, когда он выйдет из тюрьмы. Для наших родов этот день стал днем примирения и согласия.
Виктор Анпилов, лидер движения "Трудовая Россия":
— Это все сказка для идиотов. Какое примирение и согласие, когда в ходе демонстрации власти чуть не спровоцировали молодежь побить милицию? Почему нельзя было пустить нас на Красную площадь, зачем нужны эти запрещения, кордоны? Я сам останавливал авангард красной молодежи, пытавшийся прорваться за оцепление. Надо благодарить милицию, что не произошло кровопролития... А в личной жизни? Какие могут быть примирения, если у меня ее просто нет?
Виктор Шендерович, ведущий программы "Итого":
— Я примирился с действительностью. И довольно давно. А нынешнюю годовщину революции я встретил в городе Бобруйск (Белорусская ССР) — и помолодел лет на двадцать. Потому что поперек главной улицы увидел транспарант "Политику президента поддерживаем и одобряем!" Рядом висел другой, поздравляющий население с главным событием XX века. Судя по лицам и пейзажу, даром это событие не прошло.
Юлий Рыбаков, председатель подкомитета Госдумы по правам человека, бывший лидер "Демократической России":
— Это не праздник — это миф, очередные потемкинские деревни и очередное вранье. Я не знаю ни одного человека, кто бы праздновал этот день как день примирения. Наоборот, 7 ноября в Питере я увидел день идеологического противостояния и реванша левых сил. В какой-то момент я подумал, не произошел ли коммунистический переворот. Под охраной власти шествовали коммунисты, фашисты, в то время как пикеты демократов, анархистов, социал-демократов и других власти разгоняли. Разогнали даже батюшек, которые вышли с хоругвями и с плакатами "Не простим и не забудем".
Юрий Бондарев, писатель:
— С бедностью большинства нашего народа? Нет. Я не отказываюсь от своего прошлого, от своей биографии. Для меня 7 ноября — праздник Великой октябрьской социалистической революции. Святой праздник. Именно революция дала 90% нашего народа свободу, материальную обеспеченность и надежду на будущее. Кстати, она была практически бескровной, при штурме Зимнего дворца погибло шесть человек. А согласие хорошо тогда, когда все люди братья, улыбаются друг другу, но я этого пока не вижу.
Виктор Похмелкин, зампред фракции СПС в Госдуме:
— Я ни с кем не примирялся и не соглашался. 7 ноября — это день памяти тех, кто погиб во время революции, в годы гражданской войны, большевистского террора. В этом смысле 7 ноября — это продолжение 30 октября, дня памяти жертв политических репрессий. Я против того, чтобы этот день считался днем примирения: волка с ягненком не примирить.
Асламбек Аслаханов, депутат Госдумы:
— Я всю жизнь примиряюсь и иду на компромиссы. Поэтому какой-то один день в году не может быть для меня днем примирения и согласия. Да и в Чечне сейчас никакого примирения и согласия нет. Там у каждого своя правда. О всероссийском празднике там никто не знает. В Москве же этот день политики используют для обнародования своих лозунгов. Мне все это глубоко противно. Одни слова и никакого дела.
Борис Моисеев, артист:
— Я примирился и согласился с тем, что есть. А для того чтобы в стране настал день примирения, надо всем прекратить болтать. Надо дело делать. И для этого я бы пошел на компромисс с господином Эрнстом, который вырезает меня из программ ОРТ. Но он не только не идет на примирение, но и продолжает на телевидении свой красно-голубой террор.
Егор Кончаловский, режиссер:
— Я каждый день примиряюсь и соглашаюсь с продюсерами.
Архимандрит Тихон, наместник Сретенского монастыря:
— У нас есть особый день — прощенное воскресенье. В этот день православные со всей искренностью и от всей души, без всякого давления просят прощения за известные и неизвестные грехи у родных и близких. А объявленный государством день согласия и примирения — этого всего лишь светская потребность в неуклюжем исполнении.
Юрий Кобаладзе, управляющий директор инвестиционной компании "Ренессанс Капитал":
— Я согласился с Октябрьской революцией, но не примирился с ней: лучше бы все закончилось в феврале. А вот с женой — она у меня стихийное бедствие, о котором я даже заикаться боюсь,— я соглашаюсь и примиряюсь сразу.
Василий Шандыбин, депутат Госдумы:
— Я не буду примиряться с Ельциным, Гайдаром, Чубайсом. Это мои идеологические оппоненты. А 7 ноября был и останется Днем октябрьской революции.