Элита российской юридической общественности обсуждала будущее отечественной судебной системы. На заседании совета при президенте по вопросам совершенствования правосудия руководители трех высших судов и известные правоведы пытались понять, куда их может завести реформа судебной власти. Из выступлений стало ясно, что далеко.
Повод, чтобы собраться, у служителей Фемиды появился после того, как стало известно об инициативах по реформе третьей власти, исходивших из Центра стратегических разработок (ЦСР), руководимого Германом Грефом. Начав выяснять, что к чему, судейское сообщество пришло к выводу: ничего хорошего предложения господина Грефа им не сулят. Во-первых, они предполагают объединение судебной системы (в частности, слияние судов общей юрисдикции с арбитражными). Во-вторых, реформаторы хотят лишить людей в мантиях из общих судов пожизненного срока полномочий, заменив его на фиксированный 15-летний.
Вчера на правах председателя первым слово взял экс-глава Конституционного суда Владимир Туманов:
— Я вообще не согласен, что судебная система нуждается в реформировании. Каждые пять-шесть лет перестраиваться нелепо. Либо это надо делать на манер Александра II, то есть решительно, либо не делать вообще.
Наступление на предлагаемую ЦСР реформу продолжил главный докладчик — директор Института государства и права РАН профессор Борис Топорнин:
— В последние годы мы смогли создать новую структуру судебной власти. Однако все это время мы двигались вперед спазматически. Нет законодательства о судах общей юрисдикции, новых Гражданско-процессуального и Уголовно-процессуального кодексов. Глупо, когда законы 1961-1964 годов действуют и сейчас!
Предложения профессора свелись к тому, что в идеале суды должны быть максимально специализированы:
— Поймите, судья не может все знать! Вот в медицине существует четкое разделение: кто-то занимается легкими, кто-то — почками... Поэтому я поддерживаю инициативу Верховного суда по организации системы административной юстиции (Ъ рассказывал об этом во вторник), которая должна решать споры между гражданином и органами государственного управления. В перспективе также нелишне было бы задуматься о создании судов по делам несовершеннолетних, трудовых и финансовых судов.
Зал загудел, не зная, как реагировать на еще одно дробление судов. Но тут голос подал один из тех, кто и предоставил правоведам повод подискутировать,— бывший помощник президента по правовым вопросам и один из разработчиков реформистской концепции Михаил Краснов:
— В такое переходное время ничто не должно быть вечным, даже Конституция. Разработанный в центре Грефа документ и по сей день весьма виртуален, есть только некоторые цитаты. Судебная система не выполняет в должной мере свою главную функцию, а общество страдает от бессилия защитить себя от преступников и чиновников. На периферии и вовсе царит средневековье. Главная ее задача — защитить Акакия Акакиевича Башмачкина, маленького простого человека.
Суть взволновавших правоведов предложений господин Краснов обосновал так:
— Потребителю удобно, когда система объединена и ему не надо ломать голову, куда обращаться — в арбитражный суд или, скажем, в административный. Пожизненное назначение судей тоже ни к чему хорошему не приведет: они не будут расти профессионально.
Резюме бывшего помощника главы государства прозвучало и вовсе убийственно:
— Как невозможно провести реформу армии при помощи одних только генералов, так невозможна судебная реформа, осуществляемая лишь судьями. Плохо, что законопроект об административных судах внесен Верховным судом. Реформируя самих себя, можно нечаянно доставить неудобство людям.
Однако убедить правоведов господину Краснову так и не удалось. Не успел он занять свое место, как господин Туманов заметил:
— Я считаю, что Башмачкина надо защищать не сливая все суды в один, а при помощи квалифицированных судей.
Впрочем, вчерашняя дискуссия пока интересна лишь с теоретической точки зрения. Озвученные господином Красновым предложения ЦСР еще не стали законодательными инициативами. Однако, судя по высказываниям тех, кого собираются реформировать, сопротивление будет отчаянным.
ВЛАДИМИР Ъ-НИКОЛАЕВ