В Концертном зале имени Чайковского выступила знаменитая итальянка Катя Риччарелли (сопрано). Судя по времени проведения концерта (21.00-23.00), соотечественники певицы намеревались дать с ее помощью культурную огласку заурядному светскому междусобойчику. И у них это вышло. Правда, очень тихо.
Визитом госпожи Риччарелли занималась компания "Фьера ди Милано". Она же соучастница выставки, проводимой совместно торгово-промышленной палатой Милана и ассоциацией итальянских меховщиков A.T.Р. Servizi в московском "Экспоцентре". Выставка называется "BYT Иtalia — MIFUR Mosca 2000". На русский язык из этого возможно перевести пару географических понятий (Италия и Москва), а также цифру 2000 и слово byt — это всего-навсего "быт". Однако узнав, что такое MIFUR (аббревиатура-название известного салона меховых изделий), начинаешь понимать, что все не так просто. Что итальянский быт не ровня нашему. Особенно если представишь себе дорогое, добротной выделки изделие, эдак по-бытовому наброшенное на чьи-то плечи в жаркой Италии.
Видимо, чтоб окончательно подавить нас полнотой "бытового" контекста, миланские фирмачи пригласили в Москву знаменитую в прошлом исполнительницу сопрановых партий Катю Риччарелли. Госпожа Риччарелли давно уже не поет в опере, но все еще занимает видное место в имеющейся вокальной иерархии. В частности, в 1994 году в Вене (по случаю 25-летия творческой деятельности) ей был присвоен почетный титул Kammersinger, а в Италии — почетное звание великого офицера Итальянской Республики. Все это при том, что последние значительные роли Риччарелли (Анна Болейн из одноименной оперы Доницетти или Нинетта из "Сороки-воровки" Россини) датируются 1988-1989 годами, а лучшие (Мими из "Богемы" Пуччини и вердиевская Аида) — и вовсе серединой 70-х.
Музыкальная программа, адресованная итальянским меховщикам, ознакомила их, скажем так, с биографическим послесловием певицы, по-умному покинувшей сцену ради своей нынешней должности художественного директора оперного сезона в Лечче. Хозяйским шагом ступая между оркестрантскими пюпитрами московских филармоников (дирижер Владимир Симкин), Катя Риччарелли смотрелась тут официальной представительницей — только не итальянской оперы, а современного делового истеблишмента.
Типичная бизнес-вумен, она не опустилась до того, чтобы слушать плохой оркестр. Уверенным шепотом Риччарелли стала наговаривать в микрофон партии Танкреда, Дездемоны, Сантуццы и Адриенны Лекуврер, не делая мало-мальских отличий в стиле Россини и Верди (в первом отделении) или Чилеа и Масканьи (после антракта).
Реагировать на деловое превосходство бывшей примы перед навязанными ей обстоятельствами было трудно, но возможно. Кто-то, мечтательно закатив глаза, медитировал. Кто-то, кутаясь в MIFUR-меха, напротив, темпераментно шептался с соседями. Не исключено, что сюжетом этих шепотов был гонорар, которым вознаградят Катю Риччарелли, надо полагать, в соответствии со строгими требованиями итальянского быта.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ