Эта премьера — центральное событие всего российского сезона, а то и нескольких. Алексей Ратманский, экс-худрук Большого, а ныне хореограф-резидент Американского балетного театра, поставил для своей бывшей труппы новый трехактный сюжетный балет с говорящим названием "Утраченные иллюзии", написанный специально для него Леонидом Десятниковым. То есть это эксклюзив, помноженный на эксклюзив. Постановка на еще несуществующую музыку была включена в планы Большого еще до отъезда балетмейстера в США и уже тогда породила самые радужные ожидания. Теперь же, накануне премьеры, всеобщее нетерпение увидеть результат работы двух знаменитостей достигло апогея, тем более что этот балет — лишь начало цепи громких театрально-музыкальных событий, составивших программу фестиваля "Черешневый лес".
Кое-что о грядущем спектакле уже известно. Например, сюжет. Ведь новое рождается не на пустом месте: балет "Утраченные иллюзии" уже существовал. На свет он появился ровно 75 лет назад: в Ленинградском академическом театре оперы и балета имени Кирова (ныне — Мариинском) его поставил самый активный и успешный балетмейстер того времени Ростислав Захаров на музыку самого плодовитого балетного композитора и теоретика Бориса Асафьева. В главных ролях были заняты лучшие ленинградские артисты: Галина Уланова и Константин Сергеев. Влиятельный критик Богданов-Березовский признал балет "талантливым и принципиально новым, одной из лучших работ Захарова" и недоумевал, почему он не вошел в постоянный репертуар Театра имени Кирова.
Тайна эта не раскрыта по сей день. Известно лишь, что "Утраченные иллюзии" никто не громил и не топтал. Напротив, в этом "балете-романе" про закулисье Парижской оперы 1830-х годов сталинские рецензенты обнаружили и острую критику буржуазных нравов, и тему трагической судьбы художника в мире наживы, и даже социальный протест. Любовь блистательной балерины к начинающему нищему композитору они расценили как ее "стремление перейти от безотрадной, гнетущей действительности к жизни независимой, свободной и счастливой".
Либретто "Утраченных иллюзий", написанное Владимиром Дмитриевым по мотивам одноименного романа Бальзака, и впрямь дает богатую пищу для воображения и разнообразных аллюзий. Либреттист сделал героинями спектакля прима-балерин, обожаемых поклонниками и состоящих на содержании: одна — у банкира, финансирующего театр, другая — у герцога, законодателя светской моды. Первая, романтичная идеалистка Корали, влюбляется в талантливого, но непризнанного композитора Люсьена; тот, благодаря ее протекции, получает заказ на балет "Сильфида". Премьера имеет бешеный успех, несмотря на происки злонамеренной клаки и продажных журналистов. Корали отважно уходит от своего банкира к композитору. Конкурентка Флорина отчаянно ей завидует и затевает интригу: ее любовник-герцог вовлекает Люсьена в бурную светскую жизнь. Тот, забыв о Корали, прожигает жизнь в ночных кутежах и маскарадах, попутно сочиняя для обворожившей его Флорины новый балет, отнюдь не романтический. Отныне в его музыке, как сказано в либретто, "торжествуют банальность и формализм". Что, впрочем, очень нравится невзыскательной публике — ремесленный опус Люсьена, в котором балерина обезоруживает своей красотой шайку разбойников в горах Богемии, тоже имеет успех. Композитора, однако, это не радует: он осознает ничтожность музыки, равно как и глубину своего падения, и в отчаянии бросается к вдохновлявшей его Корали. Но поздно — в ее комнате он находит только опавшие крылышки сильфиды: убитая горем подруга вернулась к содержателю-банкиру.
Вот по этому сценарию 1935 года и создавали свои "Утраченные иллюзии" современные авторы. Вероятно, сюжет про опекающих балерин влиятельных сановников и финансистов, про неистовую и могучую клаку, про купленных рецензентов, про навязанные постановки и растраченный в суете талант нашел отклик в измученной душе успешного балетмейстера Ратманского, который 5 лет руководил труппой главного театра России.
К тому же содержание балета фабулой не исчерпывается. За фигурами выдуманных танцовщиц маячат тени подлинных кумиров XIX века, балерин-антиподов: неземной Марии Тальони и жизнелюбивой Фанни Эльслер — недаром Корали танцует тальониевскую "Сильфиду", а Флорина обольщает Люсьена искрометной "Качучей", коронным номером темпераментной Фанни. Историко-балетоведческий подтекст "Утраченных иллюзий" бросает вызов любому хореографу: тут необходимо имитировать различные стили танца и находить движения, соответствующие не просто романтической эпохе, но и характерам легендарных балерин. Как раз это любит и умеет делать хореограф Ратманский.
Однако ему придется проявить и недюжинное мастерство режиссера — одних только персонажей в балете около двух десятков. Да и сложносоставные многофигурные сцены вроде "балета в балете" или маскарада, или драки зрителей в Парижской опере имеются в каждом акте. Спектакль такого масштаба Ратманский ставил лишь однажды — трехактную "Золушку" в Мариинском театре. Там, впрочем, обошлось без исторических изысканий — балет вышел легкий и подчеркнуто современный. С "Утраченными иллюзиями" все куда серьезнее — здесь с реализмом не порывают. Французский художник Жером Каплан даже декорации сделал вполне жизнеподобными, а уж с костюмами (их потребовалось без малого четыре сотни) и вовсе не допустил никаких условностей: фраки — так фраки, платья — так с кринолинами.
В спектакле занято 68 музыкантов и 48 артистов балета. Главные партии репетировали по 5 исполнителей, в финал вышли 3 состава Корали-Люсьенов-Флорин: Лунькина-Лантратов-Шипулина, Осипова-Васильев-Меськова, Сташкевич-Лопатин-Ребецкая. Кастинг преинтереснейший, потому что назначенные на одну и ту же роль артисты так различаются по темпераментам, внешним данным и амплуа, что, глядишь, вместо одного спектакля получится три разных. Так что и опытная клака, и восторженные балетоманы, и пристрастные журналисты, и неискушенная публика, и влиятельные персоны — словом, весь околотеатральный мир, который столь ярко обрисован в "Утраченных иллюзиях" и который за прошедшие 180 лет почти не изменился, непременно увидит на сцене Большого хоть кого-то из своих любимцев и кумиров. И, надо надеяться, иллюзий не утратит.
Мировая премьера в рамках фестиваля "Черешневый лес". Большой театр, 24, 25, 27, 28, 29 апреля, 19.00