В Москву на празднование 50-летия со дня первого полета человека в космос съехались руководители космических ведомств из 40 стран мира. В их числе — глава Израильского космического агентства ИЦХАК БЕН-ИСРАЭЛЬ. В интервью корреспонденту "Ъ" ПАВЛУ ТАРАСЕНКО он рассказал о том, что Израиль может предложить России в космической сфере и какие угрозы таит в себе негласное соперничество США и Китая в этой области.
— На каком уровне находятся взаимоотношения наших стран в области космоса?
— За последние годы они претерпели огромные изменения. Конечно, отношения в космической сфере напрямую зависят от политики. Израиль долгое время воевал с арабами при поддержке США. СССР же оказывал помощь арабским странам. Когда холодная война закончилась, Россия изменилась. Сегодня мы активно сотрудничаем в космосе, в будущем все будет еще лучше. Доказательством того, в частности, служит подписанное две недели назад зонтичное соглашение между Роскосмосом и Космическим агентством Израиля.
— В чем его суть?
— В документе выражена воля руководства двух стран укреплять сотрудничество в космосе, используя преимущества каждой из сторон. Россия, конечно, гораздо больше по размерам, чем Израиль, и к тому же первой отправилась в космос. Так что это соглашение не между двумя равными сторонами. Тем не менее за последние 20-30 лет Израиль развил уникальные технологии, в том числе и в сфере космонавтики. Нам есть что предложить Москве.
— Например?
— В частности, нам удалось создать очень легкие разведывательные спутники, которые могут делать фотосъемку с высоким разрешением, в том числе и ночью, и в условиях высокой облачности. Они не уступают по функциональности своим конкурентам и при этом весят около 300 кг, хотя вес аналогичных американских спутников составляет 4 тонны.
— На ваш взгляд, милитаризация космоса — это реальная угроза?
— Космос — это единственное пространство, где до сих пор нет границ. Поделена земля, небо, до определенной степени и море. Однако космос выше 100 км принадлежит всему человечеству. Так что это очень хорошее пространство для сотрудничества. Надеюсь, что его милитаризация не произойдет, а Россия, США, Китай, Индия, Япония, Израиль и единая Европа будут достаточно умны для того, чтобы не допустить такого варианта развития событий. Они должны сесть за стол переговоров и заключить неформальное соглашение о недопущении милитаризации космоса.
— Кто-то может помешать этому процессу?
— Меня тревожат взаимоотношения США и Китая. Они не доверяют друг другу. Около полутора лет назад Пекин сбил свой спутник, спустя несколько месяцев американцы поступили аналогично. То есть они начали с проверки своих возможностей, а закончить могут милитаризацией.
— В марте появилась информация о том, что Иран запустил в космос ракету, которая пригодна для транспортировки небольших животных, вроде обезьян. Видите ли вы в активности Тегерана угрозу?
— Иран действительно уже запускал капсулы с небольшими животными, которые в полете погибли. С точки зрения освоения космоса эти проекты не имеют никакого значения. Смысл в том, что ракеты могут нести ядерные боеголовки. А это представляет угрозу для всего мира. Тегеран уже обладает ракетами, которые способны достичь центра Европы и Москвы.
— Первый израильский астронавт Илан Рамон погиб в катастрофе шаттла "Колумбия". Не отказался ли Израиль после этой трагедии от планов по дальнейшему освоению космоса?
— Мы хотели бы отправлять в космос больше людей. Но самостоятельно не можем этого делать. Даже американцы собираются в ближайшие годы использовать российские "Союзы" для полетов к МКС. Единственная возможность для нас — это сотрудничество с Россией. Мы собираемся обсуждать эту тему с Роскосмосом и, надеюсь, в итоге придем к ощутимым результатам.
— А что насчет планов ряда космических держав по освоению Луны и Марса? На ваш взгляд, они реалистичны?
— Освоение Луны, конечно же, возможно, ведь люди там уже были. Следующий шаг — это станция на Марсе, а затем и на Венере. Для строительства абсолютно герметичного корпуса есть все физические и технические возможности. Единственная загвоздка — это стоимость. Но нам в любом случае надо туда идти.
— Зачем?
— Не исключаю, что однажды нам придется покинуть Землю, на которой уже сейчас есть множество проблем. Некоторые из них рукотворны — угроза ядерной безопасности, потепление, загрязнение окружающей среды, другие же носят природный характер. Начинать надо уже сегодня.
— Вместе с тем многие считают, что лучше потратить эти деньги на что-то более земное.
— Подобный критицизм против человеческой природы. Единственная причина, по которой цивилизация живет,— это наше любопытство, страсть к приключениям и поиску чего-то нового. Без этих качеств мы бы до сих пор жили в пещерах. "Зачем выходить из них, ведь снаружи очень опасно",— говорили пещерные люди. "Зачем идти в космос, надо что-то делать внутри своей пещеры",— слышим мы сегодня.
— Один из главенствующих трендов современной космонавтики — это развитие негосударственных инициатив по освоению космоса. На ваш взгляд, деятельность частных лиц и компаний имеет право на существование?
— Разница между властями и частными компаниями состоит в том, что первые могут себе позволить тратить деньги даже в том случае, если коммерческие выгоды не очевидны, но возможные результаты работы послужат благу народа. Частники же инвестируют, только если рассчитывают получить в итоге еще больше денег. Сегодня "билет" в космос стоит миллионы долларов. Если же он будет обходиться в $10 тыс., огромное число людей воспользуется этой возможностью. Такие люди, как Ричард Брэнсон (глава корпорации Virgin, одно из подразделений которого развивает идею туристических суборбитальных космических полетов.— "Ъ"), верят, что могут придумать достаточно дешевый и безопасный способ попасть в космос. Что ж, надо дать им шанс попробовать сделать это.