То, что сейчас называют порнографией, не имеет к ней никакого отношения.
Если бы фильм «Железная хватка» сняли не братья Коэн, он все равно стал бы событием, потому что это традиционный вестерн — жанр, давно занесенный в кинематографическую Красную книгу. Когда умирают Блэйк Эдвардс или Лесли Нильсен, их оплакивают прежде всего как людей, пытавшихся продлить существование столь же раритетного жанра бурлеска. Когда Мишель Гондри берется за «Зеленого шершня», ему аплодируют за то, что он дарит новую жизнь нелепому, кустарному сериалу, не выдержавшему конкуренции с «Бэтменом». Такой вот кинематографический гринпис.
Как никогда, актуальны слова великого Анри Ланглуа, основателя Французской синематеки, декларировавшего, что все фильмы рождаются свободными и равными, у них равные права на жизнь. В том числе и у порнофильмов. Порнография — жанр, нуждающийся в реставрации. Нет, порноиндустрия и так чувствует себя прекрасно. Но дело в том, что то, что сейчас ассоциируется с порнографией, не имеет с ней почти ничего общего.
Лет пятнадцать назад парижские интеллектуалы и кинокритики тщетно писали открытые письма в защиту последнего порнокинотеатра около вокзала Сен-Лазар. Район исторический. Этот вокзал писал Клод Моне. Здесь бросали бомбы анархисты. Рядом находилась женская тюрьма, после посещения которой Пикассо — под впечатлением от тюремных роб — впал в голубой период. В грязном отеле неподалеку умер Жан Жене, несмотря на славу и богатство, сохранивший образ жизни мелкого преступника. Квартал урбанистический, порочный, прекрасный. И — немыслимый без порнокиношек. Почему протестовали интеллектуалы? Потому что закрытие кинозала они восприняли как бесповоротное изгнание порнографии в безликое видеогетто. Они руководствовались тем же, чем и режиссеры, отказывающиеся снимать на видео: пленка — она живая, видео — мертвое. Порнография была полноценным жанром, пока ее снимали на пленку.
Я уже писал о вторжении элементов порнографии в авторское кино, связанном с тенденцией «нового реализма» кино 1990-х годов — прежде всего «Догмы» Ларса фон Триера. Гораздо интереснее поставить вопрос шире: о порнографии не как о костыле для реалистического кино, а как о самостоятельном жанре. Для этого надо преодолеть некоторые предрассудки. Прежде всего, избавиться от представления о порнографии как вульгарном жанре.
Люди шли смотреть бурлескные комедии, чтобы увидеть приключения человеческого тела. Порой мучительные, ужасные, всегда — невозможно акробатические и жестокие. То же самое происходит в порнокино. Это тоже приключения тела. И зритель порно ничуть не аморальнее, чем зритель бурлесков 1910-х годов, в которых тела растягивались, плющились или летели с неимоверной высоты мордой об асфальт. Ален Роб-Грийе говорил: «Порнография — это эротика других». Фильм ужасов — страх других. Вестерн или фильм плаща и шпаги — романтика других. Разницы никакой.
Реабилитация и реставрация порнографии стали актуальны благодаря интернету. Сейчас в сети выложено огромное количество порно, которое классифицируется как «ретро» или «винтаж». Конечно, ленты, казавшиеся при своем рождении вульгарными поделками, приобрели обаяние просто в силу своего возраста. Но не только. Есть датчане, которые снимали в 1970-х для своих рок-групп порноклипы. Калифорнийцы, снимавшие оргии как продвинутый мюзикл: танцуют себе, танцуют, а потом — раз, и трах. Французы, передразнивавшие — как Марк Дорсель, работавший ранее с Клодом Шабролем,— в полнометражных порнофильмах мотивы не только Луиса Бунюэля, но даже и высоколобого Эрика Ромера. Все они относились к своей порноработе как к искусству.
Впрочем, еще не все потеряно. Порноактрисы, снимающиеся у «настоящих» режиссеров — Сибель Кекилли у Фатиха Акина или Саша Грей у Стивена Содерберга,— это ведь умницы, умеющие играть даже в простых зарисовках из жизни сексуальных физкультурников. Или француженка Сесилия Вега — если кто-нибудь из серьезных режиссеров осмелится взяться за экранизацию маркиза де Сада, ему не найти актрисы на главную роль лучше, чем эта истовая мазохистка, опять-таки ухитряющаяся играть в обстоятельствах, когда все актерское внимание должно быть сосредоточено исключительно на том, чтобы, условно говоря, не упасть из-под купола цирка.
Кстати, именно она убедила меня в том, что даже в современном, поточном порно еще тлеет огонек наивного, но искреннего кино. Представьте себе такой ролик. По бескрайним полям идет красавица Вега с ружьем для подводной охоты за спиной. Внимательно оглядывается по сторонам: видать, рыбу высматривает. Но вместо рыбы замечает расстеленное средь высоких трав одеяло, на котором отдыхает другая порнозвезда — Люси Теодорова. Последующее действие предсказуемо. Но это ружье для подводной охоты, достойное Даниила Хармса! Эта подруга, внезапно оказавшаяся, как рояль, в кустах! Были бы живы братья Маркс и сюрреалисты Чаплин и Беккет, они охотно признали бы Сесилию Вега своей соратницей.