Романтическая комедия "Самка", выпущенная в прокат ко дню глупых розыгрышей, имеет такой же экспериментальный оттенок, как и предыдущая работа режиссера Григория Константинопольского — киноальманах "Кошечка". Как и "Кошечка", "Самка" не является коммерческим кино из-за слишком вольного обращения с жанровыми канонами и к артхаусу не относится ввиду отсутствия интеллектуальных претензий — это дикий фильм в самом приятном, по мнению ЛИДИИ МАСЛОВОЙ, смысле слова.
В своем полнометражном дебюте, кинопроизводственной комедии "Восемь с половиной долларов" 1999 года, режиссер Константинопольский ставил себе относительно легкую задачу — описать в несколько сюрреалистическом ключе ситуацию изначально комичную и богатую сюжетными возможностями: клипмейкер пытается снять фильм на бандитские деньги. Вернувшись в большое (хоть и маргинальное в его исполнении) кино после десятилетнего перерыва, Константинопольский как будто нарочно избегает легких путей и предпочитает формальные конструкции, рискованные и ненадежные в плане способности удерживать зрительское внимание: в "Кошечке" складывает фильм из четырех монологов, иллюстрирующих четыре разновидности безумия, в "Самке" предлагает пешеходное road movie, содержание которого укладывается в одну строчку: блондинка (Екатерина Вилкова) идет по зимней тайге в компании говорящего снежного человека (Александр Стриженов).
Какие-то внешние события во время этой лесной прогулки с героями происходят, и какие-то посторонние люди в их диалог время от времени вмешиваются, но все это незначительные случайные встречи, не приобретающие того рокового характера, который носит знакомство героини со снежным человеком. С ним вместо репортажа для "Уральских новостей" у журналистки получается своеобразный роман, психоделический привкус которому дополнительно придает то, что, кроме грибов, в лесу питаться нечем. Иногда блондинка пытается что-то лепетать в свою видеокамеру, пытаясь сохранять остатки рационального восприятия ситуации, но чем дальше в лес, тем больше дров: разговорчивый снежный человек все сильнее заморачивает девушке голову и врет при этом не менее вдохновенно, чем любой обычный мужчина. Сообщив, что ему, кажется, лет девять, снежный человек простодушно интересуется: "Тетя Лариса, а что такое "изнасиловать"?", услышав якобы незнакомое ему слово из тревожной репортажной записи журналистки о том, какая участь ожидает ее в лапах обезумевшего дикаря. Хотя едва ли термин "изнасилование" неизвестен герою, которого, если верить его байкам, в детстве "мент похитил на огороде", держал в конуре и звал Абрамчиком. Тема милиции проходит сквозь "Самку" сквозной нитью: в принципе на бескрайних заснеженных просторах России если и можно встретить живую человеческую душу, то, скорее всего, милиционера или охотника, ну еще один раз героям встречаются мамонты, но это, пожалуй, можно приписать воздействию грибов — так же, как журналистка объясняет своими грибными галлюцинациями произвол заросших бородами лесных милиционеров (Павел Деревянко и Юрий Колокольников), которые в одном из эпизодов делят бедную связанную девушку, собираясь в итоге пристрелить ее, чтобы не досталась никому.
Если словарный запас милиционеров предельно ограничен (и исчерпывается в основном фразой "Не надо ля-ля!"), то речь снежного человека постепенно окрашивается все более разнообразными литературными обертонами (а об умении Константинопольского-драматурга с ними управляться можно было судить по еще более литературоцентричной "Кошечке"). В одном из кульминационных монологов снежного человека перед зрителем как живой участник истории встает в полный рост известный охотник Иван Сергеевич Тургенев — предок героя, который то переходит на интонации пьес Островского: "Зачем я повстречал вас, Лариса Григорьевна!", то пишет возлюбленной письмо в стилистике какого-то старинного французского романа: "Я полюбил вас так внезапно, как будто сделался болен. Я дикарь, лжец и несвободен, а вы — человек, вы телезвезда. Вы встретите еще такого мужчину, как Владимир Владимирович Путин, полюбите друг друга и поженитесь". Под прикрытием того, что "Самка" — первоапрельская шутка, антинаучная фантастика, волшебная сказка с изрядной долей условности, автор мог бы привнести в фильм гораздо больше элементов социальной сатиры, чем картина милицейского озверения. Однако Константинопольский старается не слишком отвлекаться от основной романтической линии, и при всей ироничности и несерьезности "Самка" — самая лиричная и сентиментальная его картина, слоганом которой вполне могла бы послужить реплика снежного человека: "Это не грибочки, это любовь".