До августа 1998 года объемы продаж российских импортеров макаронных изделий зачастую значительно превышали объемы сбыта самых крупных отечественных фабрик. После кризиса объем ввоза упал в десятки раз, и бывшие лидеры рынка вместо импорта вынуждены сейчас заниматься дистрибуцией продукции отечественного производства. О причинах этих изменений обозревателю "Коммерсанта" ДМИТРИЮ Ъ-ДОБРОВУ рассказал АНДРЕЙ ГУРОВ, генеральный директор компании "Инфолинк" --крупнейшего в России импортера макаронных изделий.
ЗАО "Инфолинк" — эксклюзивный дистрибутор итальянского концерна Italgrani (марки Maltagliati и Delfino) в России. С 1999 года — эксклюзивный дистрибутор Pasta Zara SPA и ряда менее известных в России итальянских производителей. Крупнейший дилер макаронных фабрик "Макфа" (Челябинск) и "Алтан" (Барнаул).
— Почему на российском рынке столь резко сократилась доля импортных макарон?
— Основных причин две. Во-первых, импортные макароны после кризиса оказались гораздо дороже российских. Сейчас ценовой разрыв между отечественной и импортной продукцией составляет 40-50%. Это при том, что в последний год, к примеру, итальянские производители постоянно снижали цены. Если бы цены на их продукцию остались на прежнем уровне, то разрыв составил бы уже не 40-50%, а все 100%. Во-вторых, наши фабрики стали выпускать современную продукцию, качество которой более или менее соответствует мировым стандартам.
— И все же нынешние показатели выглядят крайне скромно, если сравнивать с другими секторами рынка. Вам не кажется, что цифры по импорту — 3-5% — слишком занижены?
— Давайте считать. С января по август этого года мы завезли 4,8 тыс. т. Еще около 3,5 тыс. т завезли импортеры чешской марки Adriana. Кроме того, сейчас достаточно активно по неизвестным мне причинам везут макароны из Германии. Общий объем импорта сегодня мы оцениваем на уровне 16 тыс. т в год. Таким образом, при суммарных продажах за первые восемь месяцев в 577 тыс. т, импорт занимает не более 3% рынка.
Конечно, если бы не проблемы концерна Italgrani, который объявлен банкротом, ситуация была бы несколько иной. Я думаю, мы могли бы продавать вдвое больше, чем сейчас, за счет Maltagliati — все-таки эта марка известна нашим потребителями еще с советских времен и до кризиса именно на нее приходились основные продажи импортных макарон в России. Однако вряд ли бы это повлияло на общую ситуацию на рынке. На мой взгляд, ничего удивительного тут нет. В конце концов, в пиве наше население разбирается значительно лучше, чем в макаронах, а ведь там доля импорта сейчас еще меньше.
— Почему вы или кто-нибудь из иностранных производителей не стали размещать на отечественных фабриках производство собственных марок сразу после кризиса? Ведь это помогло бы удержать рынок...
— Сразу после кризиса я и мои коллеги объездили практически все пригодные, на наш взгляд, отечественные фабрики. Мы хотели начать производство двух марок макарон, принадлежащих концерну Italgrani,— Maltagliati и Delfino. Дело в том, что еще до кризиса мы создали с Italgrani совместное предприятие, которому принадлежали права на эти марки в России. Но все наши попытки договориться с фабриками закончились ничем. Как правило, директора предприятий в стоимость, по сути, переработки включали все существующие постоянные затраты своего далеко не самого современного и эффективного производства, что нас, естественно, не устраивало. А затем концерн Italgrani, как я уже сказал, был объявлен банкротом, и все совместные проекты пришлось приостановить.
— А вы сами не хотели бы после банкротства Italgrani купить права на Maltagliati?
— Насколько я знаю, сейчас эта марка продается вместе с двумя-тремя макаронными фабриками, принадлежащими Italgrani и тесно связанными друг с другом различными лицензионными договорами. Объявленная стоимость каждой из этих фабрик — в пределах $4-6 млн, что крайне дорого, ведь там не самое современное оборудование.
— Можно ли представить, что кто-то из итальянских производителей начнет демпинговать или развернет массированную рекламную компанию, чтобы захватить наш рынок?
— Такие возможности есть у крупнейшего мирового производителя макаронных изделий Barilla. Правда, скорее всего, это будет массированная рекламная компания, а не игра на понижение. Если они появятся в России (а это, на мой взгляд, может произойти не раньше чем через два-три года), то мы все можем заканчивать работу и идти к ним в грузчики.
— А другие производители?
— Я не думаю, что у них есть на это деньги. В России, к примеру, отсутствует рынок производственных помещений. Итальянские производители макарон не Mars и не Nestle — у них нет таких средств, чтобы в чистом поле, с нуля построить производство. Все-таки макароны — это не шоколадки или кофе, тут нет сверхприбылей. И для большинства итальянских производителей $10-12 млн (а именно столько понадобится, чтобы создать в России собственное производство и продвигать товара на рынок) — слишком большие деньги.
Правда, есть еще один вариант — покупка уже существующей фабрики. Но и тут сложности. Руководители фабрик явно переоценивают принадлежащие им предприятия. Я несколько раз имел один и тот же разговор с владельцами фабрик. Спрашиваю: сколько стоит то или иное производство? Они говорят: $1,5 млн. Я возражаю: у вас производство старое, в самом центре города, да еще и без своей котельной, и я за углом то же самое построю за $500 тыс., только лучше. А они мне в ответ: ну раз ты такой умный, то и строй свою фабрику. А наша, мол, стоит никак не меньше $1,5 млн. Это им так "сердце подсказывает".
Но, допустим, итальянец все же купил какие-то мощности. Ему же придется решать массу вопросов, о которых он и не подозревал. Например, за неуплату какой-нибудь прачечной весь город или район (и фабрику, соответственно) отключают от электричества, естественно, 10-12 т макарон идут на корм скоту. И таких проблем на наших фабриках — тысячи.
— Существуют ли возможности для увеличения потребления макарон?
— Я думаю, что таких возможностей нет. Картошки в нашей стране много, тип питания — северный, культуры приготовления различных соусов, которые являются непременным атрибутом употребления макарон, у нас нет. Может, когда-нибудь у нас их потребление и вырастет с нынешних 5,6 кг в год на человека до 7-8 кг. Но ожидать этого в ближайшие несколько лет бессмысленно.
— А как же показатели трех-четырехгодичной давности, когда многие говорили о объемах рынка в 1-1,2 млн т в год?
— Я не очень доверяю этим цифрам. Все таки, на мой взгляд, больше 800 тыс. т макарон наш рынок никогда не "съедал". Ну, может, на 10% больше — за счет теневого производства или "серого" импорта. Но уж никак не 1-1,2 млн т.
— Получается, что рынок сейчас стабилен и никаких изменений не предвидится?
— Изменения начнутся после того, когда кто-нибудь из первой пятерки отечественных производителей макарон сможет купить кого-нибудь из той же самой пятерки. В принципе, этот процесс уже начался. Челябинская "Макфа" купила екатеринбургский "Смак" и поставила под свой контроль еще один регион, сделав серьезную заявку на то, чтобы в дальнейшем увеличить свою долю на рынке до необходимых безусловному лидеру 30-40%.
— Покупка "Смака" "Макфой" — случай особый. Разве у большинства производителей макаронной продукции есть на это деньги?
— Ну хорошо, допустим, это будет не покупка, а слияние, хотя я в подобный вариант сегодня не очень верю, ведь многие производители до сих пор пребывают в послекризисной эйфории. Кроме того, отсутствуют необходимые гарантий при слиянии, да и бизнес большинства операторов непрозрачен.
Тем не менее без объединения производители просто не смогут дальше развиваться. Судите сами: большинство фабрик не выпускает весь ассортимент макаронной продукции, который требует рынок. У кого-то есть линии по производству спагетти, кто-то выпускает только фигурные макароны, а линий по производству спецформатов ("гнезда", "бантики" и т. д.) — вообще единицы. Другая причина для объединения — местоположение фабрик. Кто-то находится в хорошем районе с точки зрения сбыта, кто-то — с точки зрения сырья. А больной вопрос со специалистами, а финансы и маркетинг? С помощью объединения многие из этих проблем можно решить. Весь вопрос в том, кто и когда начнет этот процесс.