Директор государственного историко-культурного заповедника "Московский Кремль" Ирина Родимцева не отрицает, что нарушения были. Но не видит в них ничего предосудительного.
— Отчет Счетной палаты о состоянии дел в вашем музее произвел эффект разорвавшейся бомбы. Вы ожидали скандала?
— Счетная палата проводит плановую проверку музеев. Мы не первые и не последние. Но вы понимаете, как звучит слово "Кремль", отсюда и такая шумиха.
— Кроме бюрократических нарушений, вам вменяют в вину покупку квартир на бюджетные деньги.
— Да, мы покупали сотрудникам квартиры. Посудите сами: человек работает в музее тридцать лет, его семья растет, а зарплата 700 рублей. Что ему делать? Если музей что-то заработал, он может потратить эти деньги на улучшение быта своих сотрудников. Раньше министерство выделяло квартиры работникам культуры. Теперь их музей покупает, с разрешения того же министерства. Так происходит везде. Если человек устраивается работать на фирму, фирма дает ему кредит на покупку квартиры, который он потом отрабатывает.
— Вас упрекают в том, что вы не берете денег за прокат выставок за рубежом, хотя могли бы.
— Музеи созданы для того, чтобы пропагандировать культуру, и, когда нас упрекают в том, что мы не берем деньги за выставки, это звучит абсурдно. Многие наши выставки — обменные. Нам привозят уникальные памятники, и мы предоставляем в ответ. Это норма общения, обмена, принятая во всем мире.
— Но вы ведь не будете отрицать, что существуют коммерческие выставки?
— Да, но ведь на что идут заработанные на этих выставках деньги? Мы издаем каталоги, покупаем нужное оборудование, реставрируем наши экспонаты. Другого способа найти для этого средства практически нет.
— То есть вы хотите сказать, что музеи просто вынуждены нарушать некоторые законодательные акты?
— Нет, мы должны быть законопослушными, но в нашей жизни сейчас многое меняется. Появляются новые законодательные нормативы, более четкие границы использования государственных средств. Требования оформлять лицензии на все виды деятельности — реставрацию, издание каталогов, альбомов. И даже лицензию на существование музея, который был создан как государственная структура 200 лет назад. При Министерстве культуры должна быть создана специальная структура, которая бы занималась юридической защитой учреждений. Сегодня ни один хороший адвокат и хороший бухгалтер не пойдет работать в музей на нищенскую зарплату — отсюда и проблемы. Но главное, чтобы был нормальный бюджет. А так всегда будет виноват директор.
— Наложила ли коллегия Минкульта на вас какие-либо взыскания по результатам проверки Счетной палаты?
— Сам факт отчета на коллегии министерства — дело серьезное. Нам дано время исправить обнаруженные недостатки и доложить об этом министерству. Что мы постараемся выполнить в самое ближайшее время.
Записал АЛЕКСЕЙ УРНОВ
--------------------------------------------------------
"Это не прибыль — это способ выживания"
Следующую проверку Счетная палата собирается провести в Эрмитаже. Что аудиторы там найдут, рассказывает директор Эрмитажа Михаил Пиотровский.
— Есть люди, которые хотели бы заплатить Эрмитажу деньги — порядка $50 тыс.— за то, чтобы выставили то, что они хотят. Но Эрмитаж с такими людьми переговоров не ведет. Это способ зарабатывать деньги, который я считаю для Эрмитажа неприемлемым. Другое дело, что можно найти людей и организации, которые захотели бы стать спонсорами выставок в Эрмитаже. Так делают во всем мире: нигде сами музеи не платят за выставки, они находят спонсоров.
Наши партнеры могут быть заинтересованы в самом музее, а могут стремиться представить творчество какого-то одного (но уже известного!) художника. В свою очередь, когда интерес к какой-то выставке исходит от нас, иностранные музеи помогают нам в поисках спонсоров. Думаю, что и в России наступает время, когда появятся спонсоры, дающие деньги на проведение выставок.
И вообще, если Эрмитаж дает картину на выставку Лувру, никаких компенсаций быть не может. А вот малоизвестный японский музей, рассчитывающий на значительную прибыль от показа эрмитажной выставки, компенсацию платить должен обязательно. При этом компенсация выплачивается не за то, что музей дал картину, а за то, что его сотрудники выполняют для выставки определенную работу (реставрация, сопровождение, подготовка каталога и т. д.). Каждая из этих статей прописана в бюджете любой зарубежной выставки — и оплачиваться должна по их же ценам. Компенсация может выражаться в деньгах, может выражаться в помощи на реставрацию, может выражаться в научных командировках и стажировках — каждый раз это конкретно обговаривается. Сотрудники, выезжающие с выставками, получают из бюджета выставки командировочные и суточные. Однако то, что музеи вынуждены брать компенсации,— не повод для радостного подсчета прибыли. Это не прибыль — это способ выживания музеев. Поскольку все сотрудники российских музеев — от директора до уборщицы — получают не зарплату, а пособие, которое в сотни раз меньше зарплат в аналогичных западных музеях. И в этой ситуации ставить вопрос о недополученной выгоде абсолютно аморально.
Записала КИРА ДОЛИНИНА