Рамзан Кадыров, глава Чеченской Республики:
— Я не могу одобрить любые действия, которые приводят к человеческим жертвам. Я твердо убежден в том, что проблему следовало и можно было решить ненасильственными методами. К чему приводят попытки использования военной машины в установлении демократии, мы наглядно видим на примерах Афганистана и Ирака. У нас есть все основания полагать, что бомбардировками военных объектов война не завершится и счет жертвам в Ливии только начинается.
Борис Надеждин, член политсовета партии "Правое дело":
--Да, но желательно это сделать чужими руками. В данном случае — силами НАТО. Невнятная позиция России по Ливии вызвана тем, что недавно мы простили этому далеко не бедному диктатору $4,5 млрд. Спрашивается, за что? Возможно, Каддафи обещал покупать российское оружие в больших объемах. И теперь Путин втайне надеется, что ливийский полковник выстоит, иначе Россия потеряет контракты на очень значительные суммы.
Сергей Караганов, политолог, председатель президиума общественного совета по внешней и оборонной политике:
— Как русский — не ударил бы, а как американец или европеец — несомненно. Каддафи — террорист и кровавый диктатор, это ясно уже всем, но резоны бить по его войскам есть не у всех. Россия тактично отошла в сторону и очень элегантно лицемерит. А Европа и США сами загнали себя в угол своими заявлениями, сделанными в начале ливийских событий, и если бы сейчас они не ударили по Каддафи, то превратились бы в посмешище. Впрочем, у них еще есть шанс стать им, если ливийскому диктатору все же удастся устоять.
Владимир Кашин, зампред ЦК КПРФ:
--Нет, я бы встал на защиту. Американцы и англичане всюду насаждают свою позицию. Без СССР мировая жандармерия окончательно распоясалась. Причина одна — нефть. Возмущает слабость нашей власти, из-за которой мы потеряли контрактов с Ливией на 18 млрд. Как рак, наше руководство бессильно пятится назад. Не позиция, а болтание тряпки на ветру.
Леонид Ивашов, президент Академии геополитических проблем:
— Нет, действия войск НАТО — вооруженная агрессия. Совбез не уполномочен принимать решения о вмешательстве во внутренние дела государств. К тому же даже в Бахрейне число жертв среди невооруженного населения было больше, чем в Ливии. В Ливии произошел вооруженный мятеж, и любое государство, как и Россия в Чечне в свое время, вправе принимать меры. Каддафи в рамках законодательства может даже вооружать население и наносить удар по военным объектам стран-агрессоров.
Александр Лукин, директор Центра Восточной Азии и ШОС МГИМО:
— Безусловно, да. Я считаю, что Россия должна была принять активное военное участие в свержении режима Каддафи. Не вмешиваясь в ситуацию, мы портим отношения с властями будущей Ливии. Получается бессмысленная позиция: с одной стороны, мы не помогаем повстанцам, с другой — если бы Москва рассчитывала на то, что режим Каддафи устоит (что маловероятно), следовало блокировать резолюцию в ООН. Мы не сделали ни того ни другого.
Олег Сысуев, первый зампред совета директоров Альфа-банка, в 1997-1998 годах вице-премьер:
--Я очень мирный человек. Любая бомбежка — плохо. Надеюсь, что операция будет скоротечна. Хотя Югославия и Ирак начинались по такому же сценарию. Если позже последует наземная операция, мир получит второй Вьетнам. Думаю, это не только борьба за нефть, но и банальные человеческие слабости. С одной стороны, стремление насадить демократию, с другой — вера в свое мессианство и избранность.
Николай Злобин, директор российских и азиатских программ Института мировой безопасности США (Вашингтон):
--Я бы ударил, но сделать это стоило раньше. К сожалению, катастрофа в Японии отвлекла внимание мира от ливийских событий. Каддафи воспользовался этой передышкой, и ему удалось укрепить свои позиции. Если бы авиаудары по Ливии нанесли неделю назад, думаю, ситуация разрешилась значительно быстрее. Нужно понимать, что страны, задействованные в военной операции, в первую очередь не по Каддафи бьют, а укрепляют свои позиции в регионе. Странно, что Россия решила устраниться от этой игры.