Концерт / классика
В Национальной филармонии выступил российско-американский пианист Яков Касман. Редко звучащий Концерт #2 для фортепиано с оркестром Николая Метнера пианист интерпретировал в духе многочисленных миниатюр композитора, посвященных сказочной тематике. По мнению ЛЮБОВИ МОРОЗОВОЙ, такая трактовка близка архивным записям самого Метнера.
Имя Якова Касмана у нас мало знакомо широкой публике, зато профессиональные пианисты говорят о нем с придыханием и благоговейным шепотом. Родом он из российского города Орла, окончил Московскую консерваторию, в середине 2000-х получил американское гражданство, но с Киевом связан узами не менее прочными — сюда он регулярно приезжает по инициативе Международного благотворительного фонда конкурса памяти Владимира Горовица судить состязания молодых пианистов и давать мастер-классы в рамках "Летней музыкальной академии". Активная педагогическая и концертная жизнь пианиста странно увязывается с его обликом: Касман больше похож не на артиста, а на схимника — тихий, невысокий, кажущийся почти бесплотным благодаря неизменной черной водолазке и черному же костюму. Наверное, поэтому пианист способен создавать такие тонкие и запоминающиеся интерпретации камерной музыки, как, например, исполнение Вальса op. 38 Александра Скрябина в 1997 году, принесшее ему серебряную медаль на одном из трех главных фортепианных конкурсов мира — имени Вана Клиберна в США.
Репертуар Якова Касмана вообще сформирован не под влиянием пианистической моды, а на основании его собственных пристрастий. Чаще всего он исполняет русскую музыку конца XIX--первой половины XX века, но дополняет ее и пьесами Петра Чайковского, Модеста Мусоргского и Альфреда Шнитке. Один из наиболее отвечающих ему по духу композиторов — Николай Метнер, современник Игоря Стравинского. Судьба Метнера, прижизненная и посмертная, печальна: его творчество очень скудно представлено в концертных программах и лишь в последние годы начало более активно пропагандироваться благодаря, например, "Метнер-фестивалю", проводимому известным московским пианистом Борисом Березовским.
Надо сказать, что Метнер, знакомый слушателям по интерпретациям Березовского,— это совсем не тот Метнер, которого играет Касман. Прозвучавший в Киеве его Второй фортепианный концерт был далек от рахманиновской экзальтации и бетховенской торжественности (чаще всего его видят именно таким, вероятно, исходя из посвящения Сергею Рахманинову). Игра Якова Касмана была больше похожа на очеловечивание дремучего русского леса, в котором, если идти внимательно и осторожно, можно разглядеть блуждающих лесных духов. Персонажей многочисленных метнеровских фортепианных пьес на сказочные темы пианист перенес в плоскость концертного жанра и, сделав его более камерным и интимным, чем положено по традиции, добился чрезвычайной схожести с интерпретацией самого композитора (сохранилась ее запись 1948 года).
Вероятно, руководствуясь тем, что Метнера с легкой руки его современника, русского музыковеда Леонида Сабанеева называли "русским Бетховеном", Национальный симфонический оркестр под управлением Натальи Пономарчук исполнил во втором отделении вечера Симфонию #7 этого венского классика. И, наверное, под влиянием впечатляющей интерпретации Касмана сделал это тоже более сдержанно и камерно, чем следует.