Выставка фотография
В рамках фестиваля "Мода и стиль в фотографии" открылась выставка знаменитого немецкого фотографа Юргена Теллера "Образы и тексты". Это выборка лучших фотографий и подписей к ним, опубликованных в еженедельной колонке Теллера для приложения к газете Die Zeit. Неочевидное мастерство Теллера заставило ВАЛЕНТИНА ДЬЯКОНОВА погрузиться в воспоминания.
Двадцать лет назад развалился Советский Союз, наступил очередной экономический кризис, экономист Фрэнсис Фукуяма возвестил конец истории, а группа Nirvana выпустила свой самый популярный альбом "Nevermind". Незадолго до последнего из вышеперечисленных событий молодой немец Юрген Теллер съездил с трио из Сиэтла в тур и сделал несколько снимков, познакомивших европейскую молодежь со стилем "гранж". Рваные джинсы, растянутые майки и грязные волосы надолго вошли в моду. Не менее распространенным стал образ хилого подростка-андрогина, списанный с лидера "Нирваны" Курта Кобейна, давший начало одному из главных трендов девяностых, названному подзабытым ныне словечком "унисекс". Уже в новом миллениуме приложение к популярнейшей немецкой газете Die Zeit с аудиторией в 2 млн читателей заказывает Теллеру колонку, состоящую из фотографии и подписи к ней. Лучшие из баек фотографа, как следует поездившего по миру и встретившегося, как водится, с десятками интересных публике людей, показаны на московской выставке. Унисекс и инфантилизм поколения Икс уже давно не в моде, и так, как Теллер, уже не снимает никто. Выставка в Москве — старая история о том, как самые отъявленные анархисты становятся музейными авторами.
Новому поколению нужна была новая образность. До Теллера в Германии правила Дюссельдорфская школа. Черно-белые снимки Берндта и Хиллы Бехер продолжали линию Баухауза и отличались сдержанностью. Теллер искал вдохновения в Америке, и в особенности у пионера цветной фотографии как искусства Уильяма Эгглстоуна. Наряду со своим соотечественником Вольфгангом Тильмансом Теллер стал одним из проводников стиля девяностых, известного как "героиновый шик". Фотография больше не должна была радовать зрителя четкостью и светотенью. Теллер бил вспышкой в лица моделей, валил горизонт так, что у пуристов глаза лезли на лоб, и максимально вольно обращался с композицией. По далекой ассоциации фотографии Теллера можно сравнить с первыми опытами импрессионистов, которым ставили в заслугу создание "светлых" картин, без характерных для академии спецэффектов. И первоначальная реакция на Теллера мало отличалась от критики конца XIX века: так может каждый, говорили недовольные, и что это за мешанина из цвета и света?
Снятые им люди почти всегда застигнуты в момент, когда социальная маска — "представительское" выражение лица — либо чуть-чуть спадает, либо еще не до конца надета. Перед объективом они беспомощны как дети. Но Теллер и для себя не делает исключений и всячески подчеркивает свой инфантилизм: на одной из самых известных фотографий голый фотограф свернулся калачиком на груди иконы унисекса, английской актрисы Шарлотты Рэмплинг. Он как будто специально выбрал ровно такой ракурс, чтобы казаться еще пухлее и трогательнее, чем на самом деле.
Эта смесь непристойности и невинности, так не похожая на просчитанную порочность обычной глянцевой и модной фотографии, балансирует на грани хорошего вкуса. В Крыму (он и туда доехал) Теллер снимает отдыхающего в плавках с принтом на причинном месте, гласящим "Потрогай меня", и комментирует: "Мне бы его смелость". В пещере со сталагмитами находит нечто, напоминающее фаллос. "Почувствовал себя сильным, как во времена моей молодости",— иронизирует Теллер. В своем газетном дневнике фотограф предстает большим ребенком — с сопутствующим возрасту интересом к гениталиям и нехитрыми шутками из области телесного низа, любовью к маме (будь то Шарлотта Рэмплинг или Хелен Миррен) и футболу (с нынешней супругой Теллера свел не кто-нибудь, а сам Пеле).