Дальнее зарубежье на петербургском фестивале "Балтийский дом" представил спектакль "Голоса" нидерландской труппы Hollandia — постоянной клиентки и неоднократной лауреатки множества европейских фестов.
Худрук труппы Йохан Симонс (Johan Simons) поставил "Голоса" в 1997 году. Два года спустя они пережили редакцию, превратившись в моноспектакль актера Йеруна Виллемса (Jeroen Willems). И в таком виде уже успели снять призы на фестивалях в Штутгарте (Германия) и Торуне (Польша). Правда, были поощрены скорее за идейный накал, нежели за художественные совершенства: немецкий фестиваль назывался "Политика", а польский приз выдан с формулировкой "За лучшее выражение критического взгляда на современное общество".
Печатная аннотация к спектаклю брала разбег с фразы: "В наше время, когда капитализм празднует свою победу...". Литературный скелет "Голосов" собран из левацких текстов режиссера Пьера Паоло Пазолини (Pier Paolo Pasolini). Оттуда же, из боевых 68-х, и полемический задор. Тексты так себе — на месте известного итальянского режиссера вполне мог бы быть и неизвестный голландский публицист. Но выбирая автора-иностранца, режиссер "Голосов" хотел сообщить, что капиталистическое зло вненационально, буржуазным жиром заплыл весь мир. И в гневе разметать отдельно взятую родную Голландию до последнего тюльпанного лепестка — в данном случае не главное.
На сцене громоздится обеденный стол, плотно уставленный бутылками и блюдами. Персонажей пять: пролетарий умственного труда, капиталист, женщина, Бог и черт. Но за столом сидит единственный актер. Изображая своих героев, он просто перебирается из кресла в кресло строго против часовой стрелки, попутно обличая в монологах капиталистических хищников. Портретируя ученого, актер теребит очки, мычит и заикается, напряженно вперив взор в белую скатерть. Но никого этим не обманывает: речь льется по писаному, умные слова "манихейство" и "экзистенциальный" отскакивают, как сухие горошины. Бизнесмен, грубая скотина, размахивает руками, чавкает, хватает бокал за бокалом и ковыряет в зубах. А женщина кокетливо пищит надтреснутым тенором. Про совет директоров, термопластическую продукцию, состав акционеров и уставный капитал. Сухо, подробно, как финансовый отчет. Тем самым поясняя публике, что бизнесмен — акула рынка и сливки общества. Общество, сидящее в зале, при виде таких сливок, конечно, должно устыдиться само себя.
С обществом в Петербурге вышел прокол. Голландцам, как большинству участников "Балдома", отвели два дня. На вечернюю open-night, понятно, слетелся театральный бомонд. Дневной же спектакль неожиданно отдали пенсионерам: лица моложе 60 в публике почти не просматривались. Хотя большинство прошло бесплатно, корыстный интерес организаторов вряд ли был утолен: горстки зрителей не хватило и на половину партера. Но даже это не беда. Итало-голландские экивоки самонадеянным "молодым людям, которые воображают, что стоят в начале Бог знает чего", могли смело рассчитывать на сочувственные аплодисменты ветеранов. А филиппика "идиотам у власти" была бы способна и вовсе взорвать зал овацией, компенсирующей ничтожное количество публики. Не взорвала. Пенсионеры проявили легкомысленное миролюбие. А метания героев над изобильным столом комментировали как обычно: "С жиру бесятся". Смурные голландцы сами виноваты. Никакого театрального обольщения. Ни грана самоиронии. Свинцовая скука. Кажется, что тебя схватили за грудки, приперли к стене и грузят, грузят, грузят своим, наболевшим — более полутора часов. Отлив в публике начался ровно через 15 минут. О том, что все циничные капиталистические хищники коротают дни, пережевывая ананасы и рябчиков, нынешние пенсионеры и так помнят — узнали еще в школе.
МАРИЯ Ъ-ИВАНОВА, Санкт-Петербург