Премьера балет
На сцене Komische Oper берлинского Staatsballett показали первую большую премьеру сезона — спектакль по "Волшебнику из страны Оз". За успешным перевоплощением интенданта труппы Владимира Малахова в чародея и всей труппы — в сказочных персонажей наблюдала ОЛЬГА ГЕРДТ.
Полтора часа выдерживаешь играючи. 18 картин на 32 фрагмента из произведений Шостаковича — от мелодий к кинофильмам до балетных и оперных сюит, включая отрывок из "Катерины Измайловой" для драматической сцены с воронами, клюющими Пугало. "Почему Шостакович?" — спросили хореографа. Тот ответил: "Смешной".
Сказку Баума для главной балетной труппы Берлина инсценировал итальянец Джорджо Мадиа (Giorgio Madia) — специалист по девичьим грезам. Он ставил "Спящую красавицу", "Золушку" и прославившую его "Алису в стране чудес". Теперь героини всех этих сказок про чудесное превращение девочек в девушек как будто соединились в одной — Дороти, которую танцует прима берлинского балета Полина Семионова. В страну, расцвеченную всеми цветами радуги, она попадает прямо из семейной кухни — стерильной настолько, словно здесь не едят, а оперируют. Как показать волшебный перелет из унылой реальности в страну грез в кино, мы знаем. Голливудский фильм 1939 года с Джуди Гарланд навсегда перед глазами. Но в балете, где до сих пор колдуют с помощью веревок и люков?
Хореограф Мадиа, сценограф Корделия Матес, художник по свету Франк Эвин и группа аниматоров fettFilm взяли эту высоту с блеском. Подворовывать технологии теперь лучше у них, чем у создателей знаменитого фильма. Этого "Волшебника" не только смотришь, наслаждаясь стильной сценографией, изобретательными костюмами (Бруно Швенгл) и неутомительными, собранными в скоростное ревю сценками-номерами. Ему не только удивляешься — персонажи вылетают на круговую беговую дорожку, как зайцы из цирковой шляпы, один удивительнее другого: вроде Кошки в желтом латексе, вальсирующих карликов или потешных марионеток с человеческими головами и мультяшными телами.
В этого "Волшебника" еще и играешь. Как в компьютерную игру, сделанную по принципу настольной, где надо подбрасывать кубик и двигать фишки. Смысл и цель в этом: играть. И не останавливаться. Дороти попадает в воронку смерча, не сходя с вращающегося стула — он вертится все быстрее, пока компьютерные бури разваливают на части родительскую кухню. Ее перемещения с друзьями по волшебной стране отображаются на экране с нарисованной картой. Дети и взрослые хохочут в голос, наблюдая, как синий кружочек — Пугало, не способный в принципе стоять на ногах,— отстает от красного, желтого и серого (Дороти, Лев и Железный человек). Дети и взрослые открывают и забывают закрыть рот, когда вход в Волшебный город оборачивается роскошной анимацией — по нарисованным лесенкам двигается, путаясь и шлепаясь, нарисованный человечек и никак не может выбраться из лабиринта. Дети и взрослые замирают, наконец, в благоговении, наблюдая, как Дороти — точнее, ее тень — выбирает пролетающие мимо нее платья, останавливая или "удаляя" их с экрана движением руки.
Это новое волшебство, пришедшее на смену механике старых балетных феерий, завораживает: именно так и должна фантазировать современная девочка, которой компьютер включить, что старой Дороти — книжку открыть.
Но главное, что "бродилка" с "переодевалками" — еще и абсолютно дивный балет, легкий и веселый. Танцовщик с огромным опытом — начинал в Милане, танцевал в Америке, Вене, у Бежара и даже рядом с Нуриевым в прощальном турне — Мадиа чем-то похож на нашего Алексея Ратманского. Классик он или модернист — уже не важно. Полистилист. Ставит "по потребности", придумывая каждому персонажу смешные и точные реплики, и умеет делать редкое в балете дело — рассказывать истории. Чего стоит один финальный монолог "уличенного" Волшебника Малахова. Он пляшет перед четверкой друзей как стареющий шарлатан, у которого все фокусы, как сыгранные роли, перепутались в голове.
И что особенно привлекает — никакого сюсюканья. Это роуд-муви не по-детски эротично. Что естественно — девочка взрослеет и в каждом пугале, железном парне или мускулистом льве видит суженого. Полина Семионова в роли Дороти прекрасно держит этот баланс — детскости и раскрывающейся женственности. Когда она щебечет своими длинными красивыми ногами, сидя на вращающемся стуле,— это отдельный номер для варьете. Никакие не чудеса, а ее прекрасное общество, ее легкий флирт превращают кусок железа в Робокопа, пучок соломы в джентльмена, а трусоватого эксгибициониста Льва в храбреца. И это уже совсем не детская история, от которой и взрослым приятно получить удовольствие.