Вчера в столичном Доме журналистов объявлено об учреждении новой литературной премии — "Национальный бестселлер". Несмотря на общероссийский характер и место презентации, проект имеет отчетливый привкус петербургского интеллектуального экстремизма.
Коротко смысл новой затеи можно выразить старой доброй фразой "ближе к жизни". Но, естественно, теперь речь идет не о том, чтобы премировать какие-нибудь очерки о свиноматках. В роли навоза и чернозема в случае "Нацбестселлера" выступает собственно рынок. Именно к нему будут приближать современную русскую словесность.
Кто и как? На первый вопрос, увы, сколько-нибудь внятного ответа еще не существует. Пока что видим гадательно, сквозь тусклое стекло: премию представлял известнейший питерский переводчик, литературовед и bad boy критики старшего поколения Виктор Топоров. Он сообщил, что группой частных лиц, имеющих отношение к литературе, учрежден фонд "Национальный бестселлер" и этот фонд уже получил необходимую денежную поддержку от нескольких спонсоров. Ни учредители, ни спонсоры, за исключением АКБ "Еврофинанс", названы не были — "Еще не время", заявил господин Топоров.
О низких денежных вопросах не стоило бы упоминать, если бы не организационные новшества, отличающие новую премию от всех прочих литературных наград. Прежде всего, процесс отбора текстов будет открыт для публики. Сначала оргкомитет премии опубликует список желательных номинаторов — несколько десятков более или менее именитых критиков и литобозревателей. Каждый из них назовет одно-два произведения, достойных звания бестселлера,— так сформируется лонг-лист. Дальше "большое жюри" (назначенное оргкомитетом) голосованием определит финалистов, а уж из них жюри малое (тоже назначенное) голосованием же выберет победителя. Решающее заседание, которое состоится в Петербурге в последнюю пятницу мая, предполагается транслировать в прямом телевизионном эфире.
Премиальный фонд сравнительно невелик — $10 000. Причем всей суммы автору не видать ни при каких обстоятельствах. Деньги "Нацбестселлера" делятся между писателем, издателем и номинатором в пропорции 4:4:2 или, если вещь еще не издана, между автором и номинатором в соотношении 7:3. Если один и тот же текст номинировали многие, приз достанется тому, кто сделал это первым.
Вообще говоря, одного того, что теперь пару тонн грина можно будет огрести, просто черкнув небрежно какую-нибудь очевидную фамилью, вроде Пелевина или Акунина, уже было достаточно, чтобы свалить с копыт даже и матерого культуржурналиста. Лишь предательская мысль "А что, как не включат в заветный список?" охладила воспаленное чело. Но главная сенсация была впереди.
Важнейшая новация "Нацбестселлера" в том, что организаторы премии берут на себя издать награжденное произведение и распространить его тиражом не менее 50 000 экземпляров. Причем делаться это будет не на спонсорские деньги, а на взятый специально для этой цели коммерческий кредит.
Подавив первое душевное движение — крикнуть: "Да вы что, Виктор Леонидович, зачем же шею-то свою подставлять?!" — московская литературная публика обрушила на организаторов лавину вопросов. Но если выпытать, кто же все-таки раскошелился на сию экстраваганцу, так и не удалось, то о целях ее господин Топоров рассуждал охотно. Существующие премии, сказал он, "не становятся для автора знаком перемены участи в лучшую сторону, потому что они ставят задачу спасти, хоть на время, писателя от рыночных условий". Не то "Нацбестселлер": "Мы должны создать, назначить бестселлер, навязать его публике".
Полный текст положения о премии будет опубликован на следующей неделе в газете "Книжное обозрение". Точите перья, господа.
МИХАИЛ Ъ-НОВИКОВ