Кризис стал серьезным испытанием для иностранных банков в России, некоторые из них не сумели справиться с его последствиями и были вынуждены сокращать российский бизнес. Эти банки не смогли обеспечить запланированную доходность российских "дочек" из-за неудачного времени выхода на рынок и чрезмерной концентрации на рознице. Впрочем, иностранные группы, сконцентрировавшиеся на традиционных для себя сегментах, покидать Россию не торопятся.
Доля иностранного капитала в российской банковской системе в острую фазу кризиса сократилась с 31,19% (по итогам первого квартала 2009 года) до 24,5% (по итогам четвертого), свидетельствуют данные ЦБ. О сокращении присутствия на российском рынке за 2009-2011 годы объявили акционеры десяти иностранных банков. Четыре из них — AIG, International Personal Finance (IPF), Santander, Rabobank — полностью свернули бизнес в России, ликвидировав или продав дочерние банки. О намерении продать российский Абсолют-банк также заявляла бельгийская KBC Group (см. "Ъ" от 19 ноября 2009 года), однако пока это намерение не реализовано. Другие иностранные банки, такие как Barclays, Swedbank, Morgan Stanley, также предпочли сохранить присутствие в России, отказавшись от наиболее затратного бизнеса — розничного.
Губительная розница
Сокращение бизнеса в России ряда иностранных игроков связано с требованиями регуляторов. Так, KBC и Swedbank получили большую господдержку и были обязаны сокращать расходы на неприоритетных для себя рынках. Требованиями регуляторов объясняли решение о продаже коммерческого банка в России и в Barclays.
Впрочем, были и другие причины охлаждения иностранных банков к России — это неудачное время выхода на рынок и излишняя концентрация на рознице. Большинство банков, сокращающих свое присутствие в России, пришли сюда в 2004-2008 годах. В этот период на российский рынок вышли такие иностранные группы, как Nordea, KBC, OTP, Bank of Cyprus, BNP Paribas, Swedbank, AIG, Barclays, GE Money, Santander, Rabobank, IPF. Ряд иностранных групп (Societe Generale, Morgan Stanley, Intesa Sanpaolo, Raiffeisen), уже имевших банковские активы в России, увеличили свое присутствие за счет покупки банков. "Это был период уникально динамичного роста банковского сектора, в особенности розничного — розничные кредиты росли на 50-75% в год",— отмечает аналитик "Совлинка" Ольга Беленькая.
Большинство пришедших в то время игроков сконцентрировались именно на рознице, что привело к существенному росту конкуренции в этом сегменте. "Новым игрокам было сложно соперничать с уже присутствующими на рынке западными и местными игроками,— говорит глава консультационной группы по финансовым рынкам Ernst & Young Олег Данилин.— Кроме того, им потребовалось время для адаптации формирования эффективной скоринговой модели и создания необходимой базы заемщиков". У банков, планирующих сейчас сократить свое присутствие в России, значительный уровень просроченной задолженности в розничном сегменте, по итогам прошлого года она составила 18,8% против 6,9% в целом по рынку, указывает предправления Юникредит-банка Михаил Алексеев.
Спасительная ниша
Одним из важнейших критериев успеха иностранных банков в России является правильный выбор ниши для ведения своего бизнеса, преуспели в России те банки, которые развивались в привычном для себя сегменте, отмечает председатель совета директоров Юниаструм-банка Георгий Писков. Показательным примером в данном случае являются инвестбанки (ИНГ-банк, Дойче-банк, "Кредит Свисс", "ВестЛБ Восток" и т. д.), которые работают в России с 90-х годов.
В рознице для иностранных игроков перспективной нишей оказалось экспресс-кредитование, объемы которого в кризис сократились меньше, чем других видов кредитования физлиц, а сейчас оно растет опережающими темпами. Банки, специализирующиеся на экспресс-кредитовании — ХКФ-банк, ОТП-банк, Кредит Европа банк, "Сетелем",— сокращать российский бизнес не намерены. Как и банки, специализирующиеся на обслуживании отдельных промышленных групп (дочерние банки автоконцернов). А у крупных универсальных банков таких групп, как Societe Generale, UniCredit, Raiffeisen, City, розничный бизнес интегрирован с корпоративным, кроме того, они имеют большой опыт работы с физлицами на домашних рынках.
Затратный выход
Тем, кто в момент выхода на российский рынок просчитался с моделью бизнеса в надежде на быстрый рост доходов в розничном сегменте, будет сложно вернуть свои вложения. В 2004-2008 годах банки в России покупались с коэффициентом 3-4 к капиталу, указывает Ольга Беленькая. Чтобы отбить эти затраты, акционеры могут попытаться продать розничный бизнес, однако сделать это будет довольно сложно. "Банк, который намерен сохранить присутствие в России, но уйти из розницы, может выделить розничный бизнес в отдельное юрлицо и продать его, однако это довольно длительный процесс, требующий согласования ЦБ, кроме того, спрос на розничные банки сейчас низок",— говорит Олег Данилин. Другой вариант — продать бизнес по частям, но и здесь есть много сложностей, отмечает он: можно продать розничный кредитный портфель, что же касается депозитов, то придется заручиться согласием вкладчиков на перевод депозитов в другой банк. "Отдельно продать филиальную сеть практически невозможно, это часть бизнеса банка. Это арендованные помещения информационные системы и персонал. Редко это бывает выделено в отдельное юрлицо, по отдельности можно только переуступить договор аренды",— говорит господин Данилин.
Не исключено, что иностранцы, которые сейчас отказываются от российской розницы, передумают. Привлекательность России в глазах иностранных банков связана с ценами на нефть. "Если рост цен на нефть продолжится и более полугода цена за баррель будет выше $100, иностранные банки скорее всего будут пересматривать свои решения",— считает Олег Данилин. Вполне возможно, что, восстановив "домашний" бизнес, на российский рынок вернутся старые игроки и появятся не присутствовавшие здесь до сих пор, не исключает предправления Росбанка Владимир Голубков. Пока же единственным банком, заявившим о намерении выйти на российский рынок, стал турецкий Turkiye Is Bankasi, который завершает покупку небольшого банка "София" (сделка должна быть закрыта в апреле).
У них
Крупные западные банки, пострадавшие от кризиса, в 2009-2010 годах продали или объявили о намерении избавиться от целого ряда розничных активов. Настоящую распродажу устроил в прошлом году британский Royal Bank of Scotland (RBS). Во многом из-за того, что в 2007 году RBS в консорциуме с Santander и Fortis принял участие в покупке голландского ABN Amro за €72 млрд, уже спустя год RBS оказался в весьма сложной ситуации и был частично национализирован в обмен на помощь в £45,5 млрд. В 2009 году новое руководство RBS объявило о планах продажи ряда активов для возврата госпомощи. В результате в июне 2010 года RBS объявил о продаже розничного бизнеса в Казахстане за $52 млн, в ОАЭ — за $100 млн, в Пакистане — за $57 млн, а месяц спустя и в Индии — за $1,8 млрд, которые он ранее получил в рамках приобретения ABN Amro.
Третий по величине шведский банк SEB, также пострадавший от кризиса, в июле 2010 года объявил о продаже своего розничного бизнеса в Германии испанской группе Santander. SEB приобрел в Германии розничный бизнес еще в 2000 году и намеревался продать его в 2008-м. Однако резкое ухудшение ситуации на рынках помешало шведам продать немецкие розничные операции, которые пригодились после кризиса, принеся SEB €555 млн. Бельгийская KBC одновременно с решением о продаже российского Абсолют-банка объявила и о готовящейся продаже сербского розничного KBC Banka, купленного в 2007 году за €96 млн.
Читайте 14 марта Trends "Рынок электронных книг"
Вопрос цены
Иностранные банки, дорого заплатившие за входной билет на наш рынок, покидают его теперь, когда худшее уже пережито. Официально они заявляют, что кризис изменил правила игры, но на переоценку планов потребовалось время. Впрочем, стратегию финансовых групп определяют не только экономические факторы, но и амбиции конкретных менеджеров. Так, одна из самых дорогих покупок на российском банковском рынке состоялась фактически при поддержке только одного сотрудника в иностранной компании. У него был значительный лимит на принятие решений, и он им воспользовался, несмотря на несогласие других членов команды, рассказали мне участники рынка. Такое решение менеджера его бывшие коллеги называют эмоциональным. Но выстроить в короткие сроки прибыльный региональный бизнес для менеджера — хороший шанс отличиться.
При этом, если не учитывать человеческий — менеджерский — фактор, стратегии некоторых иностранных банков в России выглядят нелогично: отдельные игроки решились на запуск розничных проектов в разгар кризиса, когда платежеспособный спрос на банковские услуги упал. Стратегии развития дочерних структур российских банков за границей также часто вызывают вопросы с точки зрения безликой экономической целесообразности. Так, недоумение у банкиров вызывает проект по привлечению вкладов парижской "дочки" ВТБ. Развитие полноценного розничного бизнеса во Франции требует колоссальных затрат, тогда как конкурентных преимуществ там у наших банков фактически нет. "Экономический смысл имеет приход банков из стран с низкими ставками на рынки с высокими, а не наоборот,— рассуждает знакомый банкир.— Не исключено, что местный управляющий создает видимость бурной деятельности". Странными с экономической точки зрения кажутся многим банкирам и планы Сбербанка открыть представительство в Пекине. Впрочем, руководитель крупной инвестиционной компании рассказывал мне, что сталкивался со случаями, когда российский банкир, получивший образование в Лондоне, уговаривал своих работодателей открыть там филиал — в надежде снова поехать в Европу. Так что, возможно, среди топ-менеджеров Сбербанка есть поклонники китайского климата. Не инвестиционного, обычного.