Девять баллов, которые потрясли мир

Окончательные итоги крупнейшего в истории Японии землетрясения подводить еще рано. Однако уже сейчас ясно, что ущерб от катаклизма превысит $200 млрд, или почти 4% ВВП страны, а развитие атомной энергетики во всем мире как минимум замедлится. Для России чужая беда может обернуться не только краткосрочным выигрышем, но и собственной бедой — усилением застойных тенденций.

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Хуже не было беды

11 марта в Японии произошло землетрясение, крупнейшее в истории сейсмических наблюдений в этой стране. Его эпицентр располагался близ восточного побережья главного японского острова Хонсю, в 373 км к северо-востоку от Токио. Землетрясение силой 9 баллов по шкале Рихтера вызвало цунами, высота которых составляла 10 м. На момент подписания номера оценки человеческих жертв достигли 13 тыс. человек, но, судя по численности пропавших без вести, эта цифра неизбежно вырастет.

Угроза повторных цунами и радиационного заражения, вызванного авариями на крупнейшей в мире АЭС "Фукусима-1", заставила власти провести эвакуацию около полумиллиона жителей.

Подводить оценки прямого ущерба от стихийного бедствия еще рано, по первым предположениям, их размер может колебаться в пределах от $60 млрд до $200 млрд (от 1 до 4% ВВП). Это без оценки ущерба от радиационного загрязнения. Для справки: не столь разрушительное землетрясение 1995 года в Кобе принесло ущерб в 2,5% ВВП.

Работу своих предприятий приостановили компании Canon, Asahi Kasei, GlaxoSmithKline, JSR, Nestle, Nippon Paper, Sapporo Breweries, Sony Electronics и Morinaga Milk Industry. Из-за разгула стихии пострадали площадки автопроизводителей Nissan, Toyota, Mitsubishi, Suzuki Motor и Honda. Тут же появившиеся прогнозы снижения прибылей этих компаний привели к падению стоимости их акций. С 11 по 15 марта индекс Nikkei 225 упал на 16%.

Выиграть нельзя проиграть

Один из классиков экономической теории Фредерик Бастиа 160 лет назад сформулировал так называемый парадокс разбитого окна. Если мальчик разобьет стекло в лавке булочника, придется вставлять новое, это породит спрос на услуги стекольщика, плотника, стеклодува и даже землекопа, добывшего песок, чтобы сделать стекло. Иными словами, экономика вырастет, несмотря на явный ущерб благосостоянию общества (в виде разбитого стекла). Разрешается парадокс просто: если бы стекло не было разбито, булочник купил бы новые сапоги, экономика бы тоже выросла, а у булочника были бы и стекло, и сапоги.

Судя по обилию оптимистов, предрекающих экономике Японии быстрый восстановительный рост, саму притчу знают многие, а разрешение парадокса — не все.

"Фундамент японской экономики весьма прочен",— заявил министр по экономической и финансово-бюджетной политике Каору Есано, заверив, что катаклизм не остановит развития страны. А премьер-министр Наото Кан пообещал, что ликвидация последствий бедствия, для которой придется "реализовать масштабную новую программу подъема Японии", приведет к росту спроса и создаст дополнительные возможности для наращивания выпуска продукции.

Подобной оптимистической точки зрения придерживаются и некоторые японские эксперты-экономисты, считающие, что вложения в восстановление инфраструктуры, репатриация японских капиталов и принятие правительством стимулирующих мер могут привести к всплеску промышленного производства в Японии и в целом к усилению экономической активности. Они напоминают, что после разрушительного землетрясения в Кобе, случившегося в январе 1995 года, промышленное производство, хотя и упало в течение месяца на 2,6%, спустя еще два месяца выросло на 3,2%. Оптимисты уверены, что нынешняя трагедия заставит японских граждан и государство достать триллионные суммы, лежащие сейчас без дела в кубышках, и использовать их на благо развития страны.

Ожидается также, что на японскую экономику поработают и средства, инвестированные в другие страны. Только в 2010 году их сумма составила, по оценкам МВФ, примерно $166 млрд. И сейчас Япония может отозвать часть этих средств. Подобное наблюдалось и в 1995 году. Негативным следствием этой меры может стать ослабление доллара и укрепление иены, что ударит по интересам японских экспортеров, однако слишком быстрый рост иены вполне может остановить вмешательство государства.

Пока же власти Японии озабочены тем, чтобы не допустить финансовой паники. Начался масштабный вброс ликвидности в банковскую систему. А спекулянтам было обещаны меры противодействия, включая и чисто административные.

Кабинет министров ясно дал понять, что намерен придерживаться тактики, использовавшейся последние 25 лет: стимулировать спрос прямой раздачей денег населению и компаниям, а также резким увеличением госрасходов на инфраструктуру. Конечно, это может привести к инфляции, но Япония все равно много лет живет на грани дефляции или за ней.

Пока, по мнению вице-президента агентства Moody's Investors Service Тома Берна, эти планы находят понимание у рынков, которые с готовностью кредитуют правительство. Однако, предупреждает он, уже в скором времени рынок может потерять доверие к правительству и потребовать повышения премии за риск. Усугубить ситуацию может и рост числа жертв и размера экономического ущерба.

Но уже сейчас многие смотрят на происходящее в Японии с изрядной долей пессимизма. Например, профессор экономики Нью-Йоркского университета Нуриэль Рубини сказал недавно, что землетрясение в Японии стало "худшим событием в худший момент времени".

Следует учитывать, что и до землетрясения японская экономика находилась в очень сложном положении. Правительство страны с конца 1980-х годов с переменным успехом пытается вернуть страну к экономическому росту. Госдолг превысил 200% ВВП, а дефицит бюджета достигает 10% ВВП.

Проблема и в том, что оживить экономику правительство демократов пыталось вполне популистскими методами. В частности, правящая коалиция во главе с Демпартией свернула начатую и фактически завершенную прежним правительством либерал-демократов приватизацию почтового ведомства. Она должна была повысить эффективность использования гигантских сбережений на счетах почтовых отделений — в Японии они выполняют и банковские функции. Сейчас правительство отвергло предложение оппозиции повысить на время ставки налогов. Как при этом ликвидировать бюджетный дефицит и последствия катаклизма, непонятно.

В любом случае, отмечают пессимисты, в ближайшие месяцы Японии придется расходовать огромные средства именно на преодоление последствий катастрофы, а не на нужды развития экономики. Это дает некоторым экспертам, например заместителю главы управления экономических исследований банка Daiwa Capital Markets Крису Сциклуне, повод предполагать, что "из-за катастрофы Япония переживет техническую рецессию".

Прогнозируется и кризис системы страхования. Первые же оценки ущерба от потери и повреждения имущества составляли как минимум $15-35 млрд. В то же время японские страховые компании, по данным Японского агентства по страхованию от землетрясений, способны выплатить не более $12,5 млрд. Правда, еще $16 млрд хранится в специальных страховых резервах правительства. Тем не менее страховые компании ждут тяжелые времена, а их акции стремительно дешевеют.

Кроме того, пессимисты предрекают Японии острейший долговой кризис, дальнейшее сокращение японского ВВП и даже превращение этой страны в новый очаг мировой финансовой нестабильности.

Чернобыль по-японски

Пожалуй, наиболее серьезные последствия катастрофа в Японии может иметь для атомной энергетики. Серия аварий на АЭС "Фукусима" на момент подписания номера еще не закончилась, но уже привела к паническим настроениям по всему миру. Да и противоречивые заявления японских властей, поначалу уверявших, что реакторная зона сохранила целостность, но все же признавших утечки и расплавление топливных элементов, только добавляли нервозности.

Необходимость строить атомные станции в сейсмоопасной зоне японцы объясняли нехваткой гидроресурсов, пригодных для сооружения ГЭС, и желанием уменьшить вред экологии от сжигания мазута и угля в ТЭЦ. А на все замечания по поводу опасности подземных толчков для атомных реакторов отвечали, что их реакторы самые безопасные, а АЭС — самые надежные.

Аварии случались и раньше — не только из-за землетрясений, но и из-за элементарной халатности персонала. Имели место и утечки радиации, но незначительные. Нынешняя ситуация вокруг "Фукусимы-1" гораздо серьезнее. 20-километровая зона отчуждения, из которой эвакуировано население, неизбежно напоминает о катастрофе 25-летней давности в Чернобыле. От заверений о не слишком серьезной аварии за несколько дней риторика властей дошла до слов "критическая ситуация".

В результате в очередной раз обострилась не только бытовая радиофобия, но и дискуссии на правительственном уровне о целесообразности использования АЭС. В ряде стран Европы и Азии, а также в США зазвучали призывы не только пересмотреть меры безопасности на АЭС, но и приостановить ядерные программы или хотя бы строительство новых станций.

Самой же Японии, скорее всего, придется увеличить долю углеводородов в энергобалансе.

Не нефтью единой

Одна из первых реакций на события в Японии — некоторое снижение мировых цен на нефть. Из-за прекращения работы крупных НПЗ объем переработки нефти упал на четверть. А разрушение автомагистралей может привести к сокращению потребления бензина. Ну и конечно, ожидания: если Японию ждет экономический спад, то замедлится и рост импорта нефти. Эти соображения спровоцировали многих экспертов, включая главного экономиста "Уралсиб Кэпитал" Алексея Девятова, на прогнозы, что в ближайшее время цены могут снизиться до $80-90 за баррель.

Понижение сменилось ростом, стало понятно, что скоро спрос на нефть и газ в Японии может вырасти. А следовательно, и цены на них — по некоторым прогнозам, до $150-200 за баррель.

Впрочем, "нефтяные качели" — это далеко не все возможные последствия для мировой экономики. Вполне вероятное снижение кредитного рейтинга японского правительства может вызвать весьма неприятные последствия для мировой финансовой системы. Утрата доверия и сокращение инвестиций чреваты новым витком всемирной рецессии.

Если Япония пойдет на снижение покупок американских гособлигаций, чтобы направить средства на восстановление своей экономики, это создаст трудности для финансирования госдолга США, что будет иметь поистине глобальные последствия.

Среди последствий регионального характера наиболее важным может стать укрепление позиций Китая. В краткосрочной перспективе приостановка работы японских производств, снабжающих комплектующими сборочные предприятия в Китае, неизбежно приведет к сбоям в работе и финансовым потерям китайских компаний. Но со временем, пока Япония будет отвлекать ресурсы на восстановление, у Китая появится возможность закрепить вырванный у Японии в 2010 году статус второй экономики мира и шанс вырваться в несомненные региональные лидеры.

Затронуты и отдельные отрасли мировой экономики. Закрытие японских портов из-за цунами уже привело к росту мировых цен на сталь: Япония — крупнейший экспортер стали в Азии. Но и потом серьезного снижения цен на стальную продукцию ждать не стоит: сталь, как, кстати, и цемент, в больших объемах потребуется самой Японии для восстановления разрушенного.

Проблемы и убытки могут ждать разбросанные по всему миру компании по электронике, в которых используются детали из Японии. По оценке аналитической фирмы IHS iSuppli, можно ожидать сбоев в поставках флеш-памяти типа NAND, используемой в производимых фирмой Apple смартфонах iPhone и планшетных компьютерах iPad.

Русская рулетка

Удар, который стихия нанесла по Стране восходящего солнца, может принести дополнительные доходы российским нефтегазовым компаниям. Российский премьер Владимир Путин уже распорядился перенаправить в Японию часть СПГ с Сахалина и предложил ускорить освоение сахалинских месторождений, имея в виду именно японский рынок сбыта.

Интерес в Токио может вызывать и предложение перенаправить с российского Дальнего Востока в Японию порядка 6 тыс. МВт по подводному кабелю. Новые же возможности для сотрудничества в области ядерной энергетики казались фантастикой и в первые дни после аварии, а после обострения ситуации стали и вовсе абсурдными.

Есть и неважные новости. Япония может замкнуться на своих интересах, что сделает еще более призрачными российские планы привлечения японских капиталов и технологий в развитие Сибири и Дальнего Востока.

Но самые плохие новости — долгосрочные. Если из-за радиофобии по всему миру закроются АЭС, цены на нефть почти неизбежно надолго останутся высокими. Для России это, как писали, например, "Деньги" в предыдущем номере, риск окончательно испортить качество экономической политики и угодить в долгосрочный застой.